Хранители завета

— Эстебан лжет.

— Можно на него посмотреть?

— Это не так-то просто. Доступ к нему имеют только Эстебан и я. Это гарантия сохранности. Каждый раз, когда открывается дверь в хранилище, это автоматически фиксируется. Эстебан будет знать.

— К сожалению, оригинал не является полным, — говорит Библиотекарь. — Сухой воздух пустынь Египта очень хорошо сохраняет папирус. Морской воздух Норвегии и Исландии менее, скажем так, благоприятен. Часть папируса уже разрушилась. Многое нельзя прочитать. Для того чтобы прочитать и перевести текст правильно, нам нужна неповрежденная копия из Тингведлира.

— Не пора ли вам рассказать, что же такое особенное есть в этом манускрипте?

— Это оригинал текста из Библии.

— Это я уже понял. Но что тут есть такое, чего боится Ватикан?

Библиотекарь встает и наполняет почти опустевшие бокалы хересом. Завинчивает пробку бутылки.

— Боится… Все не так просто. Тысячу лет тому назад Ватикан учитывал совсем другие обстоятельства, чем сегодня. Я не знаю, как бы действовал Ватикан, если бы сегодня обнаружился этот манускрипт. Но тысячу лет назад их охватила паника.

— Почему?

— Потому что Церковь на протяжении столетий распространяла идею, что слово Библии есть Слово Божие! — произносит Библиотекарь агрессивно. — А если Ватикан признает, что Библия есть… ну да, всего лишь собрание хороших, поучительных историй, написанных людьми, измененных людьми, собранных и отобранных людьми, то авторитет и вес Библии и Церкви пошатнется.

— Все теперь знают, что Библию не надо понимать буквально. Библия есть свидетельство чего-то более важного. Не многие люди верят буквально в Библию, как когда-то.

— Разве? Спроси гомосексуалистов. Спроси женщин. На протяжении двух тысяч лет взгляды Церкви вдалбливались в нас. Тебя удивит, как много людей принимает слова Библии за слова, которые Бог обратил к нам, людям, и чуть ли не сам водил пером. Но некоторые верующие воспринимают слова Библии как источник взаимопонимания, поклонения и созерцания, вдохновленного Богом и переданного людьми. И все же… Силы, вызвавшие Крестовые походы, инквизицию и рабство, процветают и по сей день.

— Я думал, что все это изменилось, начиная с Лютера.

— Ну-у… Вспомним слова Павла о гомосексуализме. Апостол, который проповедует необходимость любви, прощения и сострадания, осуждает гомосексуализм и срывает аплодисменты у многих Отцов Церкви. — У Библиотекаря пена на губах. — Как ты думаешь, что сказал бы Иисус о ненависти к гомосексуалистам, которую проявляют некоторые верующие?

— Спокойнее, — говорит Беатрис, наклоняется и похлопывает его по ноге.

— Павел жил в другую эпоху, — говорю я.

— Именно так! И это доказывает, что Библия — принадлежность ушедшей эпохи. Сегодня, да-да, сегодня Церковь осуждает то же самое рабство, которое она длительное время безоговорочно поддерживала. А гомосексуалистов преследуют до сих пор с дьявольским усердием и ненавистью.

Библиотекарь тяжело дышит после взрыва возмущения и держится за конторку.

— С тобой все хорошо? — спрашивает Беатрис.