Хранители завета

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вовсе не обязательно. Если бы король Олаф решил, что поход вверх по Нилу надо сохранять в тайне, то ни у скальдов, ни у Снорри не было бы об этом сведений. Не забудь, что Снорри жил много лет спустя после тех событий, о которых он писал. Эпоха викингов была для него миром легенд. Чрезвычайно мало в те времена фиксировалось на письме. Пользуясь этим скудным материалом, он и писал свою историю, смешивая факты и вымысел.

— Да как же они могли скрыть такие события? Многотысячная армия викингов с огромным флотом плывет по Нилу…

— Ну и что? Ни один викинг не оставлял после себя наследства в виде документов. Не писал писем. Возможно, он рассказывал о своих приключениях за выпивкой или у костра во время жертвоприношения. И может быть, какой-нибудь местный скальд сочинял после этого потрясающую песню о его подвигах. Но от этого до книги по истории бесконечно далеко. — Стюарт нагнулся вперед. — Викинги не имели тесных связей с Египтом. Для них Египет был экзотической жаркой страной где-то очень далеко. Там же, где Иудея или Византия. Нил — всего лишь река наряду с другими. Как Сена или Волга. И только в XIX веке европейцы почувствовали очарование Древнего Египта. А викингам было наплевать на Египет.

— И все-таки они побывали в Египте?

— Экспедиции викингов проходили вдоль торговых путей, ведущих на восток через Гибралтар мимо североафриканского берега и далее до Александрии в Египте. Другая, более важная дорога проходила через Византию на юг к Иерусалиму и далее на юго-запад в Африку. Вспомним грабительские походы Харальда Сурового в Северной Африке. Многие викинги побывали в Египте — это несомненно, но их там воспринимали как воинов Византийской империи или скандинавских торговцев. Хорошо известно, что викинги торговали с арабами. В скандинавских центрах торговли и в могилах викингов обнаружено большое количество арабских монет. Белые соколы, например, пойманные в Гренландии, пользовались большим спросом у арабских шейхов.

— А что говорят египетские источники? Войско викингов напало ни больше ни меньше как на сам Луксор.

— Викинги не нападали на Луксор. Храм культа Амона-Ра находился к северу от Луксора, на той стороне реки, которая считалась царством мертвых. И даже для местных жителей этот храм был окружен мистикой и ужасами. Военное нападение на этот храм было гораздо менее значимым, чем если бы викинги поплыли дальше, к Карнакскому храму или к храму царицы Хатшепсут.

— Для армии поражение, вероятно, было очень болезненным.

— Унижение было грандиозное. Викинги встретили сопротивление главным образом на севере, со стороны гарнизонов двух городов-близнецов — Фустат и Аль-Кахира, нынешнего Каира. Для безумного халифа аль-Хакима би-Амра Аллаха поражение от вражеской армии было настолько велико, что он, судя по всему, приказал, чтобы о нем никто и никогда не говорил. Египтяне всегда вычеркивали из истории неприятные события и непопулярных властителей. Во все времена власть имущие манипулировали историей. Имена даже самых уважаемых царей удалялись из нее, если они впадали в немилость. Могущественные деятели выпадали из истории. Их имена переставали употребляться. Храмы и статуи разрушались или посвящались другим властителям. Лучшим примером является самый великий пророк Библии.

— Моисей?

— Если Библия точно отражает положение дел, то Моисей должен был иметь колоссальное значение для своего времени. Египтяне явно не могли относиться к нему равнодушно, независимо от того, кем они считали его: пророком, волшебником, освободителем, бунтовщиком или предателем. Но как оценивали его современники и последующие поколения?

— О нем в Египте вообще ничего не говорят.

— Правильно. Моисей был выброшен из истории.

— И какой вы делаете из этого вывод?

— Он или вообще никогда не существовал, или же попал в немилость к своим современникам.

— И к чему же привели вас все ваши рассуждения и гипотезы?

— К поиску того, что могло быть таким важным для жреца Асима, посвятившего жизнь охране какой-то святыни, и ради чего он решился написать письмо халифу своей страны?

— Щепка с креста Иисуса? — шучу я.

— Или что-то еще более святое.

— Более святое? — Я не понимаю. — О Стюарт, пожалуйста, избавьте меня от разговоров о мифическом Граале.