На другой день мне не пришлось подключиться к операции. Сразу же после завтрака меня вызвали к Мирному.
— Яхонтов, говорят, вы завели большую дружбу с музыкантами, — вместо приветствия сказал подполковник, как только я вошел в кабинет.
— Есть такой грех, — улыбнулся я.
— Ну, раз так, вам и карты в руки. Курсанты за эти дни поработали здорово, теперь им нужно отдохнуть, — как бы советуясь со мной, размышлял он вслух. — Мне говорил старшина, что вы однажды сюда скрипача приводили и его выступление очень понравилось курсантам, и вы, кажется, договорились о выступлении целого симфонического оркестра.
— Было такое, — коротко ответил я. — Только речь шла не насчет симфонического оркестра. Мой товарищ обещал, если мы захотим, организовать концерт симфонической музыки силами студентов консерватории.
— Тем лучше, — ободряюще сказал Мирный. — Они студенты, вы студенты — лучше поймете друг друга. Завтра будет у вас день отдыха, а вечером симфонический концерт.
— Как, товарищ подполковник, завтра? — удивился я. — Их же предупредить надо.
— Вот вы сейчас пойдете и обо всем договоритесь.
— Так точно, товарищ подполковник, — отрапортовал я.
Выходя, я увидел на лице подполковника улыбку.
«Ох и добрый дядька!» — подумал я.
Наша дружба с Борисом началась с того самого памятного вечера, когда мы познакомились на автобусной остановке. С каждой нашей встречей я все больше тянулся к этому интеллигентному юноше.
Борис никогда не кичился и на мои откровенные восхищения отвечал:
— Леша, мои знания что... Я их просто приобрел из книг. Я завидую тебе. Твоему большому жизненному опыту, его никакие книги никогда не заменят.
Почти каждое воскресенье мы проводили вместе, больше за книгами в их домашней библиотеке, под которую была занята полностью одна стена в гостиной. Я не пропускал ни одного скрипичного концерта с участием Бориса.
Борис, в свою очередь, был частым гостем у нас на заводе.
Иногда он целыми часами стоял и смотрел, как ковш экскаватора загребает породу, а когда я останавливал машину, он, подбегая, кричал: «Ты виртуоз, Леша!»
— Брось ты, Борька, — отмахивался я.
— Вот это труд, я понимаю, — говорил он. — Как ковш бросишь, так куб земли есть, еще ковш — еще куб. Не то, что я — пиликаю на скрипке, и результата не видно.
Я понимал, что это шутка. Попробуй кто-нибудь скажи ему, что он бесполезно пиликает на скрипке, так он сразу прочтет тебе не одну лекцию о музыке, перечислит десятки имен великих композиторов и исполнителей, чья музыка и поныне доставляет людям удовольствие, вдохновляет их на труд и на подвиги.
ebooksa