— Так точно, товарищ подполковник, — ответил я.
— Яхонтов, Заболотный, Федоров, — выйти из строя.
Мы сделали два шага вперед. С нами вышел и Вадим.
— Курсант Стриженов, вас я не вызывал.
Вадим с решимостью посмотрел на подполковника, у него задрожали губы, он весь подался вперед и дрожащим от волнения голосом произнес: «Товарищ подполковник! Товарищ подполковник! Возьмите меня, пожалуйста».
— Товарищ подполковник! — скороговоркой заговорили мы сразу все трое, — он наш товарищ.
— Ладно, оставайтесь, Стриженов, — махнул рукой Мирный и пошел дальше к шестому взводу.
Анвар лежал в больнице и к нему никого не пускали. Мне и Степану все же удалось уговорить врача, и нас пустили на минутку.
Раненый лежал в палате один на высокой шарнирной кровати, обложенный со всех сторон подушками. У его ног на табуретке сидела небольшого роста опрятно одетая старушка. Мы знали, что у Анвара не было матери. Значит, это его бабушка, о которой он рассказывал. Она первой в их кишлаке в двадцатые годы сбросила с себя паранджу. Встретившись с ее взглядом, я был удивлен: на меня из-под седой пряди волос смотрели глаза Анвара — сильные, волевые, жизнерадостные глаза.
Чтобы не нарушать тишины, мы шепотом поздоровались с ним. Анвар лежал с закрытыми глазами. Его вид поразил меня. Лицо бледное, почти бескровное, из-за этого Анвар казался лет на двадцать старше. «Да, крепко его тряхнуло», — подумал я. Перебросившись со Степаном взглядами, решили уходить, но в этот момент Анвар еле слышно попросил:
— Ребята, не уходите, — Анвар говорил, не открывая глаз.
Мы не знали, что нам делать, и в нерешительности потоптались на месте.
А он лежал, и даже губы его не шевелились, как будто не им были сказаны эти слова. Но вот какая-то живинка пробежала по его лицу. Анвар медленно открыл глаза. Они по-прежнему были жизнерадостные, но только утомленные. «С такими глазами люди не погибают», — радостно отметил я. Анвар посмотрел на нас и с трудом улыбнулся, но тут же лицо его опять посуровело. Он, пытаясь поднять голову с подушки, произнес:
— Ребята, я не виноват... Не виноват я, ребята, — чуть слышно шептали его губы.
— Да ты что, Анвар. Что ты, дружище, лежи, тебе нельзя разговаривать. Мы все знаем, — успокоил я его.
— Нет, пока не расскажу, не успокоюсь, — решительно произнес он.
Мы не стали возражать, чувствуя, что все это мучает его не меньше, чем раны. Он попросил глоток воды и, отпив из чашки, тихо заговорил.
При распределении в отделе милиции Анвар попал в группу к участковому, который в этот вечер у себя на участке проверял паспортный режим.
Весь вечер они ходили вместе, но в двенадцатом часу участковый, видя, что осталось мало времени, раздал каждому курсанту по повестке.
— Соберемся ровно в полночь на трамвайной остановке, — предупредил он всех, и курсанты разошлись по своим адресам. Анвару попал адрес женщины, муж которой сидел в тюрьме, а она нигде не работала и вела разгульный образ жизни. Участковый перед праздником решил пригласить ее к себе на профилактическую беседу. Анвар направился по указанному адресу. От трамвайной остановки он пошел к новым многоэтажным домам.
ebooksa