— О, ребята, как у вас здесь хорошо! — широко раскинув руки и закружившись на месте, закричала Лида.
Мы остановились и, возбужденные, еле переводя дух от бега, здоровались с ребятами.
— Ой, как ты загорел, — улыбнулась Лида, а затем, опустив глаза, еле слышно добавила, — мой обветренный горный человек.
Я не знал, что ответить ей. Вокруг нас стояли ребята из консерватории и наши курсанты. Я лишь молча пожал ее смуглую, нежную ручку.
— Молодцы, ребята, что приехали, — басил рядом Степан.
— На то они и наши друзья! — радостно воскликнул Анвар.
— Вам нелегко здесь было, мы понимаем, вот и приехали, — смущаясь, ответил Борис.
— Собирались раньше, да не получилось, — как бы оправдывался Рустам.
— А где Вадим? Мы о его подвиге в газете читали, — заговорила Лида, ища глазами Вадима.
А Вадим, услышав ее слова, покраснел до самых ушей и, не зная, о чем дальше говорить, вдруг нашелся:
— Мы вам уже эстраду подготовили.
— Айда, ребята, посмотрите, — взмахнул рукой Степан, и все побежали на вершину. А мы с Лидой, не отпуская рук, медленно пошли за ними.
— Подснежники, — тихо сказала она, остановившись над маленьким одиноким цветочком, пробившимся сквозь редкую зелень травы.
— Подснежники, — повторил я и потянулся за цветком.
— Не надо, Леша, — и она плавно опустилась на землю рядом с цветком. — Он — первый цветок весны, он радуется солнцу, не будем лишать его этого счастья, — тихо произнесла девушка.
Я тоже опустился рядом с цветком и долго смотрел на его лепестки, а Лида, откинувшись, запела. Я подумал, что если есть у счастья вершина, то я достиг ее.
Так сидели мы долго, затем бродили по холмам до самого вечера, пока весь наш курс не собрался у подножья холма.
Это был самый замечательный концерт в моей жизни. Под сводами чистого, голубого неба, на фоне белых гор стояла стройная и величавая, словно сошедшая с картины Рериха, держательница мира — Лида. Она пела, а горы хрустальным эхом повторяли ее песню.
— Мендельсон, «Песня без слов», — объявил Борис и заиграл, повернувшись к заходящему солнцу. Вот диск его, коснувшись края земли, начал медленно опускаться за горизонтом, а музыка все звучала и звучала.
Глава девятнадцатая