— А? — дед перевёл на него взгляд. — Через лес? Ну, это, где-то километров восемь. Вы по просеке идите. Как через поле перейдёте, ещё метров триста вперёд пройдите по над кромкой. Просеку и увидите. По ней до железки километров восемь как раз и будет.
— Это нормально, — улыбнулся Макс. — Я думал больше.
— Чаёк пейте, — дед взял чайник и налил в кружку Макса. — От него выносливость тоже. Идти далеко. А если ещё и не получится, то находитесь вы дай боже.
— Ничего, Егорыч, — Макс подтянул к себе кружку. — Я как-то порыбачить раз пошёл, так от города километров на тридцать удалился. Потом назад столько же пилил. Домой вернулся только на следующее утро, — Макс усмехнулся. — Не знаю даже, чего меня понесло в такую даль?
Подняв кружку, Макс сделал несколько глотков, и от удовольствия на его губах расплылась улыбка.
Уже и к чаю привык, — подумал он. — Да и к деду тоже.
Макс вдруг понял, что они вот сейчас уйдут, и больше никогда не увидят ни Егорыча, ни этой деревни, ни её жителей. Ни Машу.
И никогда не забудем, — родилась вдруг мысль. — Да и как такое забыть? Это же не просто в лесу заблудился и случайно на незнакомую деревню набрёл. Здесь как в другой мир попал, который теперь всегда в голове будет. А если кому обо всём этом рассказать, то без проблем и придурком окрестят.
Макс посмотрел на Пашку. Понимает ли он это? Думает ли о том же, или ему как всегда наплевать?
Пашка, насытившись, попивал травяной чаёк, и на его лице Макс не разглядел никакой озабоченности, никакого напряжения. Он просто завтракал, как будто у себя дома, там, в городе.
А ведь теперь им помнить об этом всегда. И вот об этом моменте тоже, и об этом завтраке кабаньим мясом, и о дедовском чае. И в сорок, и в пятьдесят лет. Сколько раз они будут об этом говорить, нагрузившись водкой?
— Егорыч, а патроны? — спросил Макс наобум, не задумываясь, чтобы отвлечься от неприятных размышлений.
— Я шесть ещё в рюкзак положил. В правый кармашек. Три с дробью пятёркой, три с пулями. Дробным я на гильзах крестики гвоздём начертил, чтобы не спутал.
— У-у, — протянул Макс и сделал ещё пару глотков.
Допив чай, Макс стал молча ожидать, когда закончит чаёвничать Пашка. Он нервно стучал пальцами по столу, разглядывая то порезы на скатерти, то иногда переводя взгляд на давно штукатуренные стены, покрытые непонятными пятнами и подтёками. Наконец, Пашка допил, отставил кружку и посмотрел на деда.
— Ну что? — спросил тот. — Помолчим на дорожку?
Они молчали всего секунд пять. Макс не выдержал напряжения и резко встал.
— Ну чего тянуть? — спросил он у деда.
— И то верно, — ответил дед, поднимаясь. — Всё в сенях стоит. Ружьё, рюкзак.
Макс повернулся и направился в сени. Все эти посиделки на дорожку, какое-то глупое молчание, его уже угнетали. Не любил он ни долгих встреч, ни долгих прощаний, стараясь проходить эти моменты как можно динамичнее. Не любил там, чего и здесь тянуть?
ebooksa