Комсомольский патруль

Это событие было для него полной неожиданностью. Яша сначала даже растерялся. «Комсорг цеха — это же идейный руководитель всей цеховой молодежи, человек, который отвечает перед союзом за взгляды и поступки членов цеховой организации». Несколько дней после избрания Яша ходил как потерянный. Его угнетало чувство свалившейся на него громадной ответственности.

Кое-кто из ребят, заметив, что Забелин после его избрания стал отвечать невпопад на вопросы и проходить мимо, не поздоровавшись, не преминули усомниться: правильно ли они сделали, избрав Яшу на такой пост? «Зазнается», — уже готова была сорваться с их губ едкая реплика, но произнести ее они так и не успели.

Забелин, взяв себя в руки, начал работать. Первое, что он сделал, — это сходил к каждому из своих комсомольцев домой. Скептикам это не понравилось. «Ишь ты, — заявили они с усмешкой, — авторитет зарабатывает. Посмотрим, посмотрим».

Но вскоре скептики замолчали. Яша быстро стал душой коллектива. Не умея ничего делать вполовину, он весь отдался комсомольской работе.

Стоило появиться комсомольскому патрулю, как Забелин начал бывать в штабе. Верный своему характеру, он вначале только приглядывался к работе штаба, страдая от робости перед незнакомыми людьми, но постепенно осмелел. Вскоре он уже был секретарем комитета комсомола всей артели и однажды на собрании заявил:

— Комсомольский патруль — новая форма комсомольской работы, выдвинутая самой жизнью, каждый комсомолец обязан бывать в рейдах, только при этом условии мы подожжем землю под ногами у хулиганов!

А про себя подумал: «Вдруг когда-нибудь и скажут: глядите, это тот самый Забелин — гроза хулиганов нашего района».

Но даже в мечтах не мог Яша представить себе всего того, что произошло с ним через некоторое время.

 

Неожиданно всех членов районного штаба комсомольского патруля, а также членов заводских микроштабов вызвал к себе подполковник Топорков.

— Вот что, комсомол, — обратился он к нам, когда мы разместились в его кабинете на стульях, на диване, в креслах и даже на подоконнике. — У меня к вам два дела: первое — на ваше усмотрение, а второе в порядке междуведомственной помощи.

Начну с первого. К нам в город приезжает все больше и больше иностранных делегаций, туристов, иностранных моряков. Наши работники докладывают о том, что неоднократно замечают, как некие молодые люди — правда, весьма определенного типа — пристают к зарубежным гостям. Кто они, эти юноши и девушки, чего они хотят от иностранцев? Таких молодых людей — рабов всего заграничного — в просторечии называют стилягами. Над этой их манией можно бы только посмеяться, но она начала переходить все границы, — подполковник брезгливо поморщился. — Я сам был недавно свидетелем такого эпизода: идет по улицам группа туристов. Подлетают к ним двое эдаких юношей — мы, комсомольцы двадцатых годов, называли их пижонами — и, ни слова не говоря, суют иностранцам деньги. Те в полном недоумении, а объясниться и понять, в чем дело, не в силах. А эти наши молодые люди не дают им опомниться, хватают одного за куртку, другого за галстук, чуть ли не сдирают с них одежду. Форменный разбой среди бела дня. Спасибо, к туристам переводчик подоспел. Выяснилось, что их не грабят, а просят продать вещи.

Подполковник откашлялся. Для немногословного Топоркова эта речь была необычайно длинной.

— Так вот, — продолжал он, — это дело на вашей совести. Порт в нашем районе, и там почти всегда полно иностранцев. Милиция в такие дела вмешиваться не будет. Формально ничего противозаконного эти, с позволения сказать, граждане не делают. Но если вам дорога честь нашего города, призовите распущенных молодчиков к порядку. Что они, голые и босые ходят у нас, эти тряпичники? Дикость! К гостям культурные люди с просьбами не пристают. В общем как сочтете нужным, так и поступайте. Кстати, один из туристов не растерялся и сфотографировал эту «прелестную» сценку. То-то материал для любой реакционной газеты!

Теперь второе, — лицо подполковника стало суровым. Он даже дотронулся до кобуры пистолета, словно проверяя, все ли в порядке. — К вам просьба. В нашем городе действует один человек. Страшный человек. Полгода назад он убил капитана милиции Петрова. За последнее время зарегистрировано еще несколько преступлений в различных районах города. Криминалисты утверждают, что, судя по «почерку», — это дело рук одного и того же преступника. Сегодняшние приметы его такие: рост средний, синий плащ, длинные тоненькие усики, слегка хромает на левую ногу. Вы понимаете, чем скорее негодяй окажется за решеткой, тем спокойнее будет всем нам. Расставьте свои посты так, чтобы он, как только появится в нашем районе, уж не ушел бы. Ни в коем случае не берите его сами, только с помощью милиции. Учтите: синий плащ можно снять и надеть пальто, усики сбриваются и даже наклеиваются, хромота может внезапно исчезнуть. Это матерый волк, иначе его давно бы поймали. Ясно? Попробуйте устроить на него облаву. Авось он и в нашем районе появится.

— Ясно, товарищ подполковник, — ответили мы хором.

— Спасибо за доверие, — добавил кто-то в углу.

Разговор состоялся в пятницу. Тут же было решено в ближайшее воскресенье организовать два рейда: днем около порта — по стилягам, а вечером — поиски «Хромого волка», как мы сразу окрестили преступника, обрисованного Топорковым.

Воскресенье подошло быстро. Около одиннадцати часов утра мы встретились у главных ворот порта.

— Пятьдесят четыре человека, — пересчитал я. — Сила! Весь актив районного штаба. А вот на вечер маловато нас.