...Не застав Забелина на месте, командир группы возмутился.
— Вот тебе и тихоня! — воскликнул он озадаченно. — Без спросу улизнул. А еще губы надувал, обижался... Будет ему завтра!
— Мы тоже не имели права уходить, если на то уж пошло, — сказал кто-то из комсомольцев.
— Может быть, и не ушел? — сразу остыв, предложил командир. — Может, просто завернул на ту улицу?
— Пошли посмотрим.
Но и там Яши не оказалось.
— Я же говорил! — опять вспылил командир. — А вы его еще защищаете... — Вдруг он насторожился. — Стойте, кричит кто-то.
Прорезав тишину, где-то очень близко раздался яростный крик и мучительный, задыхающийся стон. Все мгновенно бросились туда и... застыли на месте от ужаса.
...В нескольких шагах от ребят, в подворотне проходного двора, запрокинув голову, на боку лежал Яша. Из его спины торчала рукоятка ножа. Чуть поодаль с раскинутыми ногами и проломленной головой лежал человек. Видно, кто-то несколько секунд назад пытался тащить его, потому что по песку тянулось два широких свежих следа.
Когда ребята опомнились и сообразили, что надо ловить преступников, тех и след простыл.
— Коля Губа, — сразу же определил немедленно вызванный следователь. — Вор-рецидивист, год назад выпущенный по амнистии. Ну, он мертв, а ваш еще живой.
«Скорая помощь» отвезла Яшу в ближайшую больницу. Нож, пробив левое легкое, прошел в двух миллиметрах от сердца.
— Жить будет, но пролежит долго, — сказал хирург.
Блин, как выяснилось, была кличка другого вора-рецидивиста, выпущенного по амнистии вместе с Губой. Личность Волка выяснить не удалось. Отпечатки пальцев на ноже подтвердили, что ранил Яшу Иван Сякин, по кличке Блин.
Начался общегородской розыск.
ЗА ЧЕМ ПОЙДЕШЬ, ТО И НАЙДЕШЬ
По хорошей комсомольской традиции очередное заседание бюро райкома началось, как обычно, с приема в комсомол. В комнату, где мы заседали, вошли двое: юноша с папкой и девушка-подросток. Губы ее были плотно сжаты, брови нахмурены так, что почти сошлись на переносице. А руки теребили какой-то небольшой сверток.
— Я секретарь комитета двести десятой школы, — отрекомендовался юноша. — На общем комсомольском собрании школы мы приняли в комсомол Шуру Ильенкову.
Он посмотрел на девушку, и еле заметная ободряющая улыбка появилась на его губах.
— Ильенкова — отличница, — словно вспомнив, добавил он, — учится на одни пятерки. Вот ее заявление.