Таинственный след

22
18
20
22
24
26
28
30

— Если оплатите проезд, я вас и в Бухару отвезу к святым местам.

— Слишком любит деньги, — неприязненно сказал Ашрапов, не повернув головы.

Бахытжан, словно не пожелав больше видеть «соперника», встал и ушел на кухню.

Ашрапов подошел к Талгату:

— Одно место, говорите, свободное? Вы меня не подбросите до третьей фермы совхоза «Пригородный»? Это недалеко. За тридцать километров отсюда, у самой дороги.

— Сзади сядешь. Рядом поедет женщина с ребенком — сказал Талгат и подозвал официантку. — Не буду скупиться, надо и мне червячка заморить. Дорогая, принеси мне рисовой каши. Чай подай без сахара.

Когда Ашрапов вышел, Талгат похлопал себя по карманам:

— Эх, сигарет надо купить, — и он прошел в буфет. Там он долго не задержался, вышел и стал есть свою кашу. Ел он с заметным аппетитом, хоть и с трудом заставлял себя глотать каждую ложку. Дверь в столовую была прикрыта неплотно, за каждым шагом шофера следил Ашрапов...

Когда машина выехала на дорогу, ведущую в город, Ашрапов полез в карман.

— Ах, черт! Курево забыл купить! — и он нагнулся к Талгату. — У вас не найдется сигаретки?

Талгат достал из кармана нераспечатанную пачку и протянул пассажиру. Тот закурил и вежливо спросил:

— Вам достать?

Ашрапов попросил закурить, зная, что Талгат прошел в буфет за сигаретами. Ему хотелось выяснить, за куревом ли ходил Талгат в буфет.

— Ты что, меня моими же сигаретами угощаешь? Добрый какой! — и он взял пачку из рук Ашрапова и положил в карман. — Ты брось эту привычку.

— Извини, руки-то у тебя заняты. Вот и хотел удружить.

— Не хочется вкусную кашу дымом портить, — шутливо сказал Талгат. — Потом покурю.

После этого Ашрапов замолчал. Возле фермы он коротко поблагодарил шофера, отдал деньги, вышел из машины и быстро, чуть ли не бегом, пошел по узкой тропинке. Казалось, человек очень спешит. На самом же деле Черноносову на ферме нечего было делать. События последних часов встревожили его. Все казалось подозрительным. И этот парень, что подручным в столовой работает, и скандал в ресторане, и то, что там был замешан Сатпаков, и еще этот скучный шоферюга, с которым не смогли справиться три мужика.

Прошло уже почти два месяца с тех пор, как он перешел границу. Все это время он живет в напряжении, в постоянном страхе. Больше ждать нельзя. Надо действовать решительно. Снимки кое-какие ему удалось сделать. Конечно, если доставить эти снимки шефу, ему бы хорошо заплатили, похвалили, но особенно много за них не получишь. Но он хотел узнать больше и для этого ему надо оставаться в Коктале. Даже если уехать в какой-нибудь колхоз, все равно не избежать встреч и разговоров с людьми, спрятаться совсем невозможно. Одно хорошо, что на земле казахов слово не лежит, а летит. С большой скоростью распространяется молва по древнему степному телеграфу, имя которому — узун-кулак. Люди уже знают, что с продавцом Сатпаковым приехал в район новый человек. «Приехал один остроглазый, рожа у него, бедолаги, вся в шрамах», — наверное, так уж говорили. У него нет другого выхода. Он сам должен проверять каждое возникающее подозрение. Садясь в машину Талгата, он хотел узнать, не встретился ли тот в буфете с Бахытжаном и купил ли он сигарет. Когда шофер передал ему новую пачку, он почувствовал облегчение. Едва машина скрылась вдали, он снова вышел на дорогу и стал ждать автобуса на Коктал. Через полчаса он уже сходил с автобуса в райцентре, даже не заметив в автобусе двух людей, которые стерегли каждое его движение.

18

Прошлой ночью Талгат связался с городом и поговорил с Насиром. Он кратко доложил ему об Ашрапове. Несмотря на то что капитану не удалось точно установить, что Ашрапов и Свинцов одно лицо, Бугенбаев послал двух сотрудников в Коктал, чтобы оградить полигон от возможных диверсий врага. Об этом он сказал Талгату и добавил, что чекисты выедут утренним рейсом. Талгат, завидев издали автобус, развернул машину и поставил посреди дороги. Потом открыл капот и стал копаться в моторе. Автобус подъехал ближе и остановился перед неожиданным препятствием. Вместе с шофером сошел еще один пассажир. Шофер оказался хорошим парнем, готовым прийти на помощь человеку, попавшему в беду. Он сказал: