— Ну, теперь целая куча обществ и компаний: Синдикат по продаже и покупке земельных участков Аламеды, Объединение городских железных дорог, Транспортная контора Иерба Буэна, Объединенная водопроводная компания, Пиедмонтское общество по покупке и продаже недвижимости, отдельные компании Фервью и Портола и еще полдюжины других, нужно посмотреть в блокноте, как они называются. Имеется еще Пиедмонтская прачечная и Рэдвуские объединенные каменоломни. Начав с нашей каменоломни, я кончил тем, что заполучил их все. И есть у меня судостроительное общество, для которого я еще не придумал названия. Так как мне придется завести свои пароходы — я решил строить их сам. Они будут готовы к тому времени, как закончится постройка дамбы. Фью! Это наверняка побьет покер. К тому же я имел удовольствие проглотить грабительские банды. Водопроводные компании все еще воют. Я их здорово прищемил. Они уже совсем запутались, когда я явился и прикончил их.
— Но почему вы их так ненавидите? — спросила Диди.
— Потому что они — трусливые хорьки.
— Но вы ведете ту же игру, что и они.
— Да, но совсем иначе. — Пламенный задумчиво посмотрел на нее. — Когда я говорю — трусливые хорьки, я именно это и хочу сказать — трусливые хорьки. Они выдают себя за игроков, а на тысячу не найдется ни одного, у которого хватило бы духу быть игроком. Все они короткохвостые кролики, а делают вид, будто настоящие лесные волки. Они вечно стараются что-то сделать, но при первом же тревожном сигнале поджимают хвосты и удирают в кусты. Смотрите, что получается. Когда крупные акулы хотят сбить медные акции, они посылают Джэйки Фэллоу на Нью-Йоркскую биржу орать: «Покупаю в любом количестве медные акции по пятьдесят пять!» А медные акции стоят на пятидесяти четырех. И в тридцать минут эти кролики, иные называют их финансистами, поднимают медные акции до шестидесяти. А уже через час они кидаются в кусты и снижают акции сразу до сорока пяти и даже до сорока.
Они расчищают дорогу для крупных акул. Ограбив сосунцов, крупные акулы вылезают и поднимают акции. Или же крупные акулы пользуются этой мелюзгой, чтобы грабить друг друга. Таким именно путем, во время паники, трест и проглотил Читтанугскую угольную и железную компанию. Панику устроил трест. Ему нужно было сломить два крупных банковских общества и ущемить несколько крупных акул. Этой цели трест добился, напустив кроликов. Кролики свое дело сделали прекрасно, и трест собрал угольные и железные акции. Ведь всякий человек с головой может спугнуть кроликов в кусты. Сам-то я их не ненавижу — просто ни в грош не ставлю их цыплячьи душонки.
Глава XVII
На несколько месяцев Пламенный ушел в работу. Траты были огромные, а никаких прибылей не поступало. Помимо поднятия цен на землю, Окленд никак не реагировал на его появление на финансовом горизонте. Город ждал, чтобы он себя проявил, а Пламенный времени не терял. Во главе различных отраслей своего дела он поставил лучших специалистов. Он не терпел промахов и с самого начала повел правильную линию; так, он пригласил Уилкинсона, почти вдвое увеличил его огромное жалованье, привез его из Чикаго и поручил организацию городских железных дорог. День и ночь артели работали на улицах. И день и ночь копер[14] вбивал сваи в тинистое дно Сан-Францисской бухты. Предполагалось построить дамбу в три мили длиной, и все эвкалипты, покрывавшие холмы Беркли, пошли на сваи.
Пока прокладывали по холмам рельсы для электрической железной дороги, луга также были превращены в городские кварталы. Повсюду, согласно современным методам, разбивались бульвары и небольшие парки. Были проложены широкие прямые улицы, вымощенные битым камнем из его каменоломни, проведены водопроводные трубы и устроена система для стока воды. Улицы окаймлялись цементными тротуарами, так что покупателю только и оставалось, что выбрать себе участок и начать строиться. Скорость и удобство сообщения с Оклендом, благодаря новым электрическим дорогам Пламенного, сделали этот огромный округ вполне доступным, и сотни построек выросли здесь еще задолго до того, как было организовано пароходство. Земля дала огромные барыши. В один день его натиск превратил деревенский округ в одну из лучших частей города.
Но эти деньги, стекавшиеся к нему, были немедленно помещены в другие его предприятия. Нужда в электрических вагонах была так велика, что он устроил свои собственные мастерские для их постройки. И даже, несмотря на повышение цен за землю, он продолжал покупать лучшие участки для фабрик и домов. По совету Уилкинсона все прежние электрические дороги пришлось перестроить. Легкие старинные рельсы были сняты и заменены тяжелыми, современного типа. Острые углы узких улиц были куплены и отданы городу: таким образом трамваи могли развивать большую скорость и избегать крутых поворотов. Были проведены побочные ветви, ведущие к дамбе; они прорезали каждый уголок Окленда, Аламеды и Беркли, и быстрые экспрессы доходили до конца дамбы. Те же методы были использованы и при устройстве водопроводов. Они должны были быть прекрасно оборудованы, ибо от этого зависел успех распродажи земельных участков. Окленд должен был превратиться в первоклассный город, к этому-то он и стремился. Не ограничиваясь постройкой огромных отелей, он устроил увеселительные народные парки, картинные галереи и клумбы. Еще население не успело вырасти, а доходы, даваемые трамваями, уже значительно повысились. В его планах не было ничего фантастического. Это было надежное помещение капитала.
— Окленду нужен первоклассный театр, — сказал он и после тщетных попыток заинтересовать местных капиталистов взялся сам за постройку театра, ибо он один предвидел, что в город стекутся двести тысяч жителей.
Но как бы ни был занят Пламенный, воскресенье он всегда приберегал для поездок среди холмов. Наступившая зима положила, однако, конец этим прогулкам с Диди. Как-то в субботу она предупредила его в конторе, чтобы он не ждал ее на следующий день, а когда он стал добиваться объяснений — сказала:
— Я продала Мэб.
На секунду Пламенный лишился дара речи. Ее поступок был так серьезен, что он не мог подобрать ему названия. В его глазах это было чуть ли не изменой. Может быть, ее постиг какой-нибудь финансовый крах. А возможно, она хочет таким путем дать ему понять, что он ей надоел. Или…
— В чем дело? — с трудом выговорил он.
— Я не могла держать ее, когда сено стоит сорок пять долларов тонна, — ответила Диди.
— Это ваше единственное основание? — спросил он, пристально глядя на нее; он помнил, как она рассказывала ему, что в одну из зим сено поднялось до шестидесяти долларов за тонну и все-таки ей удалось сохранить Мэб.
— Нет. Издержки на брата были выше обыкновенного, и я решила, что на обоих не хватит, поэтому лучше уж расстаться с лошадью и содержать брата.
Пламенный был сильно огорчен. Он вдруг почувствовал страшную пустоту.
Что же это за воскресенье будет без Диди? Бесконечные воскресенья без нее? В замешательстве он забарабанил пальцами по столу.