— Куда к вам?
— В общежитие. Куда ж еще?
Тетя Поля внимательно всмотрелась в Ровнина.
— Что, тетя Поль?
Ровнин понял: скрывать что-либо теперь уже не имеет смысла.
— Та-ак. — Это она сказала уже протяжно-утвердительно. — Та-ак. Значит, ты тоже милиционер. Ну и ну.
Крутись не крутись, хитрить теперь бессмысленно.
— А я-то думаю, что это он? Плитку положить, то се. Милиционер, значит?
— А откуда вы знаете, что он... — Ровнин помедлил, — этот Леша, был милиционером?
— А сам-то ты тоже ведь милиционер?
— Ну, милиционер.
— Как это откуда? — тетя Поля взяла тряпку, провела по столу и отложила. — А что тут не знать? Он же ко мне пришел и сам, ну, это — рисунки мне показал.
— Рисунки?
— Ну да — рисунки.
Лешка показал ей рисунки. Из третьей папки? Вот это номер!
— Какие рисунки?
— Какие. На рисунках этих четыре парня. Нарисованы, значит. Ну, трех-то я даже и не видела. А четвертого... — Замолчала. Молчит.
— Что — четвертого? Тетя Поля вздохнула:
— Худенький такой, лопоухий. Его я признала. Вроде похож.
— Подождите, подождите, тетя Поль.