Рептилия

— Если речь идет о деньгах, то спешу вас успокоить, — сказала мисс Памбридж, и я заметил в ее глазах холодный блеск. — Можете просить у меня все, что угодно. Впрочем, это относится ко всем здесь присутствующим.

— Нет, нет, — начал я сопротивляться, — дело не в деньгах. Я говорил лишь о том, что я совсем не готов к подобному предприятию. Кто я, по сути дела? Книжный червь, который чувствует себя комфортно только в своей лаборатории.

— У вашего отца на этот счет было совершенно иное мнение.

— У моего отца? Какое отношение ко всему этому имел Рональд?

— Он возлагал на вас большие надежды. В письмах он часто рассказывал мне, каких успехов вы добились. А еще, он не мог дождаться того дня, когда вы пойдете по его стопам и сможете продолжить дело всей его жизни. Страница за страницей — только гордость за вас. У меня сохранились все письма. Они лежат наверху. Если хотите, я прикажу принести их.

У меня в горле застрял ком. Одного упоминания о моем старике в связи со всем этим оказалось достаточно, чтобы пробудить во мне сильные воспоминания. Мой отец… Он был для меня единственной точкой опоры, скалой, за которую я мог зацепиться с тех нор, как умерла мама. Она погибла в ужасной автокатастрофе, когда мне едва исполнилось четыре года. После этого отец сильно изменился. Он не мог выносить стен нашего дома. Говорил, что там все напоминало ему о ней. Он всегда рвался наружу, путешествовать. Отец забрал меня из школы и нанял частных педагогов, которые всегда сопровождали нас в продолжительных экспедициях. Тогда я впервые почувствовал, каким пугающе огромным может быть мир. Я очень хорошо помню, как впервые увидел заснеженные вершины Килиманджаро. Ослепительные горы просто врезались в ясное небо Танзании. А еще — зеленые, залитые светом Усамбарские горы вместе с их тенистыми долинами. Так прошли почти два года моей жизни. Трагедия так сильно сплотила нас, что мы просто не представляли жизни друг без друга. Но, в отличие от него, я так и не смог свыкнуться с просторами Африки. Может быть, именно поэтому сейчас я чувствую себя намного уютнее в закрытых помещениях.

— Дэвид?

— Не вмешивайте, пожалуйста, в эти дела отца. Это нечестно, — сказал я.

Леди Памбридж загадочно посмотрела на меня.

— А что честно? То, что каждый год в мире из-за ужасных вирусных заболеваний умирают сотни тысяч людей? То, что моя дочь, которая всегда заботилась о благе других людей, сейчас, быть может, лежит мертвой на дне Лак-Теле? Я настоятельно прошу вас помочь мне. И если вы не хотите этого сделать для меня, то сделайте хотя бы в память о своем отце. Рональд наверняка одобрил бы вас.

Я почувствовал, как пошатнулась моя решимость, и начал презирать себя за это. Но было очень сложно бороться с таким наплывом чувств. Лица лорда и леди Памбридж, Эмили и моего отца перемешавшись в моих мыслях вместе с картинками из детства, они образовали непреодолимый поток воспоминаний, мечтаний и надежд. Я понял, что есть всего лишь один выход — избавиться ото всех этих видений и оставить прошлое далеко позади.

— Хорошо, — сказал я и сам удивился, потому что мой голос был чуть громче шепота. — Я верну вам Эмили, если она еще жива. Или, по крайней мере, выясню, что с ней произошло.

В последовавшей за моей речью тишине был слышен ход напольных часов в соседней комнате. Двенадцать ударов. Полночь. Вдруг я почувствовал себя настолько усталым и разбитым, что мог заснуть прямо на месте. Длительное путешествие, раскрытие тайн, последние несколько часов, да еще и неожиданный наплыв прошлого сделали свое дело.

— Не вешайте голову, Дэвид, — сказала хозяйка. — Я не просила бы вас о такой услуге, если бы не была уверена, что вы с этим не справитесь. Кроме того, вы же не один. Я приставлю к вам самых лучших специалистов в разных областях. Кроме мистера Малони и Сикспенса вас будет сопровождать женщина-ученый, Элиши Нгаронг из Конго. Это должно значительно облегчить общение с местным населением. Через три дня она будет ждать вас в Браззавиле.

— Через три дня? — вырвалось у меня. — Но это невозможно. В четверг я читаю доклад и…

— Все уже улажено. Я связалась с профессором Амброзом. Он одобрил ваш отпуск на все время экспедиции. У вас не будет никаких проблем — скорее, наоборот. А если ваше дело увенчается успехом, то вы сможете рассказать о своих впечатлениях, — добавила она.

— А что будет с мокеле-мбембе?

— За это отвечают ваши коллеги. Я же прошу вас только об одном — приложить все усилия, чтобы спасти мою дочь.

Неожиданно у меня в ушах раздался звериный крик — тот, который я слышал в фильме. Я с опасением поднял голову.

— Вы хотите поймать его или убить?