— С удовольствием, — ответил я.
— Как вам ваша комната?
— Чудесно, мэм. Собственно, как и все здесь… Кстати, это поместье напоминает мне ваш старый дом в Хивере. Воспоминания о нем прочно обосновались в моей памяти.
— Ах, да, старый Хивер. Вы были там после смерти Рональда?
— Нет. Я продал дом. Он был полон воспоминаний, и это удручало меня. Да и к тому же, что прикажете делать со всем этим имением? Я рожден для городской жизни. На вырученные деньги я купил себе прекрасную квартиру, в которой чувствую себя абсолютно счастливым человеком.
— Извините меня за откровенность, но я считаю непростительной ошибкой, то, что вы продали дом, — сказала леди Памбридж и протянула мне стакан. — Поверьте мне, чем старше становишься, тем сильнее тянет к корням. Вы это еще почувствуете. Как вы думаете, почему мы с мужем построили этот дом по старым чертежам? Мы надеялись пустить корни здесь. Но знаете, что я скажу вам? Это не сработало! Никто и ничто не сможет заменить вам места вашей юности.
Она подняла бокал, и мы чокнулись. В этот момент в фойе раздались голоса. Видимо, пришли двое других гостей. Открылась дверь, в комнату вошли два австралийца. Оба были одеты в безупречные костюмы. Только Сикспенс, казалось, чувствовал себя неловко в подобном одеянии — равно как и я. Они оба выглядели так, словно были героями из рассказов Джона Райдера Хаггарда. И несмотря на то, что мой скептицизм по отношению к Малони не стал меньше, мне было любопытно, что же свело вместе двух столь разных людей.
— Пожалуйста, проходите, — привычно и уверенно сказала леди Памбридж. И я задался вопросом, как звучал ее голос в те времена, когда она была в полном расцвете сил.
— Эстон, налейте джентльменам, чего они пожелают. Я надеюсь, что вы успели нагулять аппетит, потому что Миранда, моя повариха, приготовила для вас нечто особенное.
— Я голоден, как волк, — засмеялся Малони и покачал головой, когда Эстон предложил ему стаканчик шерри. — Спасибо, но, мой друг, это не для меня, — сказал он дворецкому, который уже налил ему стакан и от неожиданного отказа высоко поднял брови. — Я лучше останусь трезвым до того самого момента, когда мы узнаем цель нашего визита. Мои комплименты леди Памбридж. Комнаты просто великолепные. Я даже не мог мечтать о том, что буду чувствовать себя так хорошо в непосредственной близости от моря. Я же, по сути, та еще сухопутная крыса.
— А где именно находится Лай-Крик? — я снова приценился к нему.
— На юге. У подножия северного бассейна Флиндерса. — Когда он заметил, что выражение моего лица ничуть не изменилось, то спросил:
— Вы знаете, где находится Аделаида?
— Приблизительно.
— Так вот, Лай-Крик — примерно в трех сотнях миль от нее. Это дикая, нетронутая местность, с невысокими холмами, густыми лесами и реками, полными рыбы. За ними начинаются необжитые районы, огромная бесконечная пустошь…
— Вам проще представлять это как пустошь, — вступил в разговор Сикспенс, — а для нас эти места населены мечтами и воспоминаниями.
— Вы знаете старые истории? — спросил я и добавил:
— Я читал «Волшебные тропы» Брюса Четвина и смею признаться — с тех пор я просто очарован Австралией.
Сикспенс обнажил свои белоснежные зубы.
— Каждый абориген знает эти истории. Но мы носим их в себе.