Подвиг продолжается

22
18
20
22
24
26
28
30

— Фу ты, напугал, — откровенно признался Фролов и тут же рассказал о причине своего волнения.

Дело в том, что Шорц, поступив на работу, сразу же попал в бригаду коммунистического труда, которая перевыполняет план по всем показателям, держит переходящее Красное знамя и не просто славится, а прямо-таки гремит по карьероуправлению. Народ в бригаде дружный, молодежь в основном, все учатся и в быту ведут себя достойно. Шорц оценил доверие, подтянулся и старается не отстать. Он самый пожилой в бригаде, но держится стойко, поступил учиться на вечерние курсы повышения квалификации. Завком обещал в ближайшее время дать Шорцу квартиру, и в бригаде подшучивают: «Тогда и свадьбу справим!» И эти шутки, очевидно, не без основания.

Чтобы окончательно рассеять сомнения Фролова, Алексей сказал:

— Могу поговорить прямо здесь, в вашем присутствии. Организуйте только, чтобы вызвали его.

Не прошло и получаса, как в кабинет вошел высокий худощавый мужчина в брезентовой спецодежде, поздоровался за руку с Фроловым, а Русову кивнул в знак приветствия. Фролов объяснил Шорцу, что тот понадобился не начальнику отдела кадров и не секретарю парторганизации, а приезжему работнику милиции.

Шорц сразу весь напрягся, посмотрел на Русова из-под нависших бровей, как на врага.

«С чего это он?» — подумал Алексей и начал издалека.

— Вы сами понимаете, Петр Яковлевич, что ваше положение здесь, как члена бригады коммунистического труда, обязывает вас ко многому. Прошу вас быть со мною откровенным.

— Спрашивайте без предисловий, — хрипло вымолвил тот. Алексей заметил, что его руки с узловатыми пальцами нервно вздрагивают.

— Меня интересует, приезжала ли к вам бывшая сожительница Анна Ивановна Лещева.

— Опять эта гадина! — закричал Шорц неистово. — Так и знал, что она! — Он яростно вскочил со стула, заметался по кабинету.

Фролов кинулся его успокаивать.

— Ничего, пройдет, — тихо проговорил Русов.

— Сколько это может тянуться! Чего ей надо, гадюке? — продолжал неистовствовать Шорц. — Надо было раньше задушить ее!

— Петр Яковлевич, имейте в виду, — сказал Алексей твердо, — я вас ни в чем не обвиняю.

— А я и не боюсь ваших обвинений! Я ни в чем не виноват! Я честно живу, пусть люди скажут. А что было... Эх! Но сколько же это может продолжаться! То из Ростовского КГБ приезжали, интересовались, то вы опять. А я хочу жить спокойно, никого не трогать и не перед кем не держать ответа!

Мало-помалу Шорц успокоился и сел на прежнее место.

— А при чем тут КГБ? — спросил Алексей после некоторой паузы.

— Она все, змея подколодная. Наговорила им, что я чуть ли не шпион иностранный... Ух, гадина!

— Когда это было?