Торчать на улице, на глазах у людей, опасно: Лещева может заметить из окна, и кто ее знает, что ей взбредет в голову. Неподалеку во дворе через распахнутые ворота Алексей увидел сгорбленного старичка в соломенной шляпе. Тот старательно разрыхлял граблями землю под развесистыми сизоватыми яблонями.
— Честь труду! — приветствовал Алексей, подойдя.
— Спасибо на добром слове, — отозвался старик, опершись на грабли.
Они разговорились. Старик оказался садоводом и охотно бы поделился всеми тонкостями выращивания плодовых деревьев, если бы Алексей принял его приглашение зайти и посидеть с ним. Но войти во двор Алексей не мог. Он должен был все время наблюдать за домом, где находилась Лещева, и ждать себе подмогу. А время будто издевалось над ним: не просто ползло, совершенно застыло. Алексей то и дело подносил руку к уху, проверял, не остановились ли часы.
Наконец из-за поворота показался синий фургон с красной полосой и остановился. Русов поспешил к нему Из кабины вышел пожилой старшина, а из фургона выглядывал еще милиционер. «Ого, подмога подходящая!»
— Помощника оставите у калитки, — объяснил Алексей старшине, — а сами зайдете за мною через три минуты. Ясно? Машина пусть стоит здесь.
Русов быстро пошел к калитке. Хозяйки во дворе уже не было. Быстро вбежал на крыльцо. Толкнул дверь, открыл вторую и очутился в просторной комнате. Тут же увидел женщину. В зеленом платье, туго обтягивающем крепкую фигуру, она склонилась над раскрытым чемоданом и перебирала вещи. На вошедшего взглянула вопросительно и даже с заметной тревогой в больших черных глазах.
— Здравствуйте, Анна Ивановна! Привет из Сыртагорска, — бодро проговорил Алексей, подходя и показывая служебное удостоверение.
Лещеву вдруг всю передернуло. Она разогнула спину, но плечи остались опущенными, в глазах мелькнул испуг, лицо побелело.
— Паспорт, — не давая ей опомниться, потребовал Русов.
Она отвернулась, полезла в сумку, и Алексей заметил, как пальцы ее больших рук мелко дрожат.
Прошло всего лишь несколько секунд, и когда Лещева снова повернулась, протягивая паспорт, то уже не было заметно ни бледности на лице, ни испуга в глазах. Она смотрела на Русова строго, с нескрываемой враждебностью.
Алексей раскрыл паспорт, взглянул мельком и положил себе в карман.
— В чем дело? Верните паспорт! Я буду жаловаться! — возмутилась Лещева.
— Жаловаться можете, а пока отберите свои вещи и поставьте в сторону.
— На каком основании? Кто вам дал право?
— Гражданка Лещева, мои права определены законом, и потрудитесь выполнять то, что я требую.
Лещева злобно стрельнула взглядом, шагнула к вещам, склонилась над чемоданом и вдруг охнула, осела на пол, схватилась за голову и затряслась всем телом.
— Ой-ой-ой! Что это такое! — заголосила она. — Что вы делаете, что делаете! Я и так несчастная! Ни. в чем я, ни в чем не виновата! Ой-ой-ой, о-о... — она отчаянно билась головой о крышку чемодана.
«Что с нею? Неужели приступ?» — подумал Алексей. Ему ведь ничего не известно о ее здоровье. Но он тут же вспомнил рассказ работника КГБ Оленина, как она в Ростове истерически рыдала у дежурного райотдела милиции, когда ее задержали с поддельными документами, и теперь усомнился в искренности ее слез. «Первый сюрприз», — с насмешкой подумал Алексей.
ebooksa