— Это точно. Глыбе можно верить...
— Хорошо.
— Условный сигнал для встречи с партизанами такой: три коротких и одно продолжительное мигание фонариком.
— Ясно.
— Это все. Товарищ Марков попросил передать, что он желает вам успехов. — Христо Юрьевич с минуту помолчал, потом добавил: — Я тоже от души желаю вам успехов.
Они уже распрощались и Шорохов направлялся к выходу, когда Христо Юрьевич сказал:
— Кто-то помог бежать от немцев одному коммунисту. Никто из наших не знает, кто мог это сделать. Увидеться же с бежавшим товарищем пока не удается, и мы ломаем голову.... — Он испытующе посмотрел в глаза шкиперу: — До вас не доходили слухи?
— Я знаю, кто организовал побег, — ответил шкипер.
— Знаете? Кто же это?
— Ребята со шхуны.
— С вашей шхуны?
— Да.
— Под вашим руководством?
— Нет. Они мне пока не доверяют.
Христо Юрьевич поближе подошел к шкиперу, снова заглянул ему в глаза.
— Поберегите их, — тихо проговорил он. — Они ведь почти дети. Их надо беречь...
К трем часам дня на шхуне собралась вся команда. Приехал и Фриц Люмке.
Воздух по-прежнему был недвижим, и поднятые для просушки паруса безжизненно висели на реях. Море словно застыло. Ни един бугорок, ни одна морщинка не возникали на поверхности его. Просмоленная палуба обжигала ноги.
Иван Глыба стоял у борта, пристально всматриваясь в горизонт. Настроение у него было подавленное. Утром к нему во двор заглянула мать Петра Калугина с кошелкой в руках. Вынув из кошелки двух большущих сазанов и судака, она положила их на крыльцо и сказала:
ebooksa