— Вилли на двенадцать минут старше Эльзы, ему шесть лет, четыре месяца, девять дней... — и, взглянув на стенные часы, добавил: — один час и сорок минут... Видите, какая точность!
Друзья невольно улыбнулись.
Обед был с выпивкой, которой Моллер отдавал должную честь. Жена его ела спокойно, благоговейно. По тому, как она сервировала стол и угощала, можно было заключить, что еда в доме была возведена в священный культ.
Во время обеда управляющий не переставал болтать, потирая периодически свой лоб и закатываясь мелким смешком. Он жаловался на трудности с питанием, на отсутствие жиров, на то, что вместо продуктов дают эрзацы. Потом рассказывал о том, что в город из центра Германии понаехало много семей крупных собственников, скрывающихся от бомбежки; что его гостиница всегда переполнена военными или особо важными персонами, с которыми считается даже комендант города; что на секретный завод, расположенный в лесу, недалеко от города, пригнали новую партию военнопленных; что на прошлой неделе покончил жизнь самоубийством владелец кинотеатра, жена которого сошлась с одним из офицеров гарнизона. Исчерпав весь запас сплетен, Моллер принялся за сальные анекдоты. Супруга неодобрительно взглянула на него, покачала укоризненно головой и вышла из столовой.
Друзья просидели еще полчаса, чтобы не обидеть хозяина. Когда болтовня Моллера стала просто нестерпимо скучной, они поблагодарили за обед и ушли.
На улице Андрей сказал:
— Весь он какой-то прилизанный, скользкий, гаденький. Кажется, если его попытаться схватить, он обязательно выскользнет, вырвется. Но забавный. Очень забавный... и добродушный.
— Меня смущают два обстоятельства, — заметил Никита Родионович. — Уж очень смело он высказывает свое мнение по ряду вопросов и почему-то не проявляет никакого интереса к нам. Кто мы? Откуда? Как попали сюда? При его любопытстве последнее обстоятельство вызывает подозрение.
— Не думаете ли вы...
— Вот именно думаю, — не дан закончить Андрею, ответил Ожогин.
— Чорт его знает. Я лично хочу верить в то, что Моллер безвреден.
— Вряд ли... — после паузы проговорил Никита Родионович.
Юргенс сидел в просторном кабинете Марквардта. Беседа подходила к концу.
— Надеюсь, вы поняли меня? — спросил Марквардт.
Юргенс склонил голову.
— А вы уже предупредили их, чтобы они подыскивали квартиру?
— Собирался сделать это сегодня.
— Не торопитесь. Я уже говорил в гестапо. Мне пообещали дать пару адресов. Квартира — вопрос серьезный и спешка может повредить делу. Ни вы, ни я не можем предсказать сейчас, кто придет первым сюда: русские, американцы или англичане. Поэтому лучше, если они окажутся жильцами человека, в какой-то степени скомпрометировавшего себя перед существующим строем. Это поднимет их акции у русских, и пожалуй, не повредит, если придут американцы Как они ведут себя?
— Вне подозрений. Проверка через гестапо, а также случай с Кибицем, о котором, если помните, я вам докладывал...
ebooksa