Тайные тропы

Друзья подтвердили.

— Самая крайняя улица, около леса?

— Совершенно верно, — сказал Грязнов.

Управляющий загадочно улыбнулся и подмигнул Ожогину.

— Хозяин у вас того...

— Что «того»? — поинтересовался Никита Родионович.

— Птичка!

— Не понимаю, — пожал плечами Ожогин. — Вы его знаете?

— Как же, как же, знаком, хотя такие знакомства афишировать в наше время небезопасно. Сам-то Вагнер, собственно говоря, ни рыба, ни мясо, а вот старший сын — дело другое. Он у него коммунист был... фанатик настоящий, а кончил тем, что был убит во время демонстрации.

Ожогин и Грязнов незаметно переглянулись.

— Вы сказали — старший сын, — как бы не придав значения услышанному, заметил Никита Родионович, — значит, у него были еще сыновья?

— Обязательно! — ответил Моллер. — Был еще один — младший, но этот окончил лучше: погиб в сорок первом году, кажется, под Москвой. Тоже был связан с коммунистами одно время. Известно — молодежь. И осуждать нельзя. Сами мы были такими. Рискованно, конечно, и последствия бывают неважные, но что поделаешь, когда в тебе бурлит кровь. — Управляющий наглядно воспроизвел, как она бурлит: он сжал кулаки, прижал их к груди и встряхнул свое тщедушное тельце. — А вы сегодня тоже работали? — спросил он друзей.

— Да, вместе со всеми трудились, — ответил Грязнов.

— Я вот только не пойму, для чего это. Неужели и наш город будут бомбить?

— Трудно сказать, — заметил Никита Родионович, — начальству виднее.

— А кто лучше, по-вашему, — продолжал перескакивать Моллер с одной темы на другую, — русские или американцы? А?

— Дождь, кажется, окончился, — проговорил вместо ответа Ожогин и, открыв окно, выглянул на улицу. — Совершенно верно. Пойдем, Андрей.

Друзья поднялись и, несмотря на уговоры Моллера посидеть еще с полчасика или забежать к нему на обед, распрощались и покинули гостиницу.

— Ну и жук, — сказал Никита Родионович по пути к дому, — все он знает, все его интересует.

— А как вы думаете, насчет сыновей Вагнера правду он сказал?