Тайные тропы

Когда жена Генриха зажгла свет, сам он подошел к окнам и затянул их черной маскировочной бумагой.

Ужин прошел за беседой. Узнав, что оба друга холостяки, Фель улыбнулся.

— А я дважды женился... — Старик посмотрел поочередно на молодых людей. — И оба раза на Марте...

Уж это совсем непонятно. Андрей перевел услышанное Алиму. Тот не без удивления посмотрел на хозяина.

Видя, что гости недоумевают, Генрих рассмеялся.

Уходя в подполье от преследований гестаповцев, Генрих сменил и имя, и фамилию, под которыми жил на родине. Так же поступила и жена. Они долгое время вынуждены были находиться в разных концах страны, а когда удалось встретиться, пришлось снова юридически оформить брак.

— Вынуждена была вторично в него влюбиться, — сказала Марта.

Гости рассмеялись.

Фель положил свою большую руку на плечо жены.

— Пять лет мы не виделись с тобой, Марта. Так ведь? И не забыли друг друга. Из-за одного этого можно было второй раз жениться. Я и не думал, что останусь жив и вырвусь из этого страшного водоворота. Сколько раз смерть смотрела в глаза. А как тяжело и горько умирать, сознавая, что жизнь твоя не принесла никакой пользы, что из нее ничего не вышло и прошла она впустую... Бегаешь, прячешься, мечешься из одного города в другой, спасаешь свою шкуру... Пережитое измучило тело, ожесточило сердце, притупило нервы, а вот дух остался прежним.

— А у вас родные есть? — поинтересовался Алим.

— Есть, брат.

— Хороший человек?

Генрих задумался.

— Гете говорил, что «быть борцом — значит быть человеком». Человек — это очень почетное имя и носить его не всем дано. Брат — чиновник. Я знаю, что он считает меня погибшим и, безусловно, рад этому. Мое существование доставило бы ему много неприятностей... Ведь меня преследовали, как коммуниста.

— Вы член коммунистической партии? — спросил Алим.

— Да... Но я не просто записался в партию, как это делают социалисты, демократы, либералы. Я шел в партию, чтобы никогда из нее не уйти... Так вот, мне запомнились слова Тельмана. Эрнест про вас, советских людей, про большевиков, говорил, что человек, сажающий деревья, плодами и тенью которых ему не придется воспользоваться, человек, строящий дом, в котором ему самому, возможно, и жить не придется, — великий человек. Такому человеку принадлежит будущее. Это коммунист...

— Хорошо сказано, — согласился Андрей.

— Очень хорошо, — подтвердил Фель. — И я запомнил это на всю жизнь...

Когда Грязнов провел ночной сеанс связи с Долингером, все трое собрались уходить. Марта немного удивленно посмотрела на мужа.