— Трясучкину не трогайте... Она нам еще пригодится.
— Едва ли... А в общем — видно будет, — сухо и отрывисто бросил Тризна.
Никита Родионович понял, что на эту тему говорить бесполезно, и приступил к делу. Он еще раз обрисовал Тризне расположение дома, рассказал, как надо входить в комнаты, которыми пользуется Родэ, напомнил, что Трясучкина оставит незапертой дверь, а условным сигналом будет приоткрытая ставня в окне.
— Не обманет она нас? — неуверенно подал голос молчавший до этого Андрей.
— Не думаю, — ответил Никита Родионович.
— Все у вас? — с обычной резкостью спросил Игнат Нестерович.
— Все-
— Ну, пошли, — и Тризна свернул за угол. Андрей торопливо последовал за ним.
В подвальном помещении Госбанка, где теперь размещалось гестапо, шел допрос.
В углу небольшой комнаты, освещенной керосиновой лампой, на табурете сидел человек. Обросший, исхудавший, с кровоподтеками под глазами, он выглядел стариком.
Человек молчал. У стола пристроилась Трясучкина. Родэ, заложив руки в карманы, медленно расхаживал по комнате.
— Спроси его, — обратился Родэ к Варваре Карповые, — кто ему дал распоряжение впустить ассенизаторов во двор электростанции.
Варвара Карповна перевела вопрос на русский язык.
Арестованный равнодушно, не меняя позы, не шевельнув рукой, ответил, что такого распоряжения ему никто не давал.
— Значит, сам впустил? — зашипел Родэ.
Арестованный только утвердительно кивнул. Родэ зло выругался и подошел к столу.
Варвара Карповна опустила голову, она боялась смотреть в глаза Родэ. Ей казалось, что он прочтет в ее взгляде затаенную мысль, которую она вынашивала эти дни. Сегодня он почему-то особенно пристально и долго смотрел на нее. Трясучкиной мерещилось, что вот-вот тонкие губы Родэ сложатся в злую улыбку и он скажет: «Все знаю, дорогая, все мне известно. Вы хотели убрать меня со своего пути, хе, хе... Скорее умрешь ты». Но Родэ только щурил глаза и молчал. Временами Варвара Карповна чувствовала себя близкой к обмороку. «Почему я об этом думаю? Ведь, кроме меня и Ожогина, никто ничего не знает. Разве Родэ может прочесть мысли? Нет, нет... Просто шалят нервы...» Варвара Карповна сжимала губы, старалась отогнать тревожные мысли. Но они опять лезли в голову. «А что, если сам Никита выдал ее, пошел и рассказал гестапо обо всем? Тогда конец... Конец. Может быть, даже сейчас, вслед за этим арестованным».
— Господи! — почти вслух произнесла Трясучкина.
— Что ты бормочешь? — спросил Родэ.
ebooksa