— Конесно, он славный парень! Только у него, похозе, не все дома, а мозет, совсем никого нет дома.
Теперь, когда опасность миновала, все смеялись, шутили и веселились больше обычного, как люди, чудом избежавшие беды, и совсем забыли о многочисленных и грозных врагах!
Зато факир всегда был начеку. Он понимал, что они находились на волосок от гибели, когда два дня тому назад угодили в засаду. Не желая новых встреч с преследователями, он торопил европейцев.
Раму, с наслаждением уплетавшего сочную траву, оторвали от пиршества. Капитан ласково поглаживал ему хобот, на что тот отвечал довольным урчанием, а тем временем к его спине крепили башенку, которая до этого была подвешена ремнями к ветвям деревьев.
В путь, друзья мои, в путь! — весело воскликнул Бессребреник. — Дорога не из легких, но это — последний переход. Еще двенадцать часов, и мы — в безопасности!
Все взобрались на слона. Мери усадили на самое удобное место и бережно укрыли от солнца, капитан с моряками взяли в руки карабины, чтобы в любой момент отразить нападение, и небольшой отряд покинул бивуак.
Незадолго до захода солнца взору путешественников открылась горная возвышенность, плотно заставленная плохо различимыми из-за большого расстояния величественными строениями.
Дорога пошла вверх, и если бы не бодро вышагивавший слон, то беглецам пришлось бы затратить целый день на утомительное для пешего путника восхождение по каменному склону. Когда же они, наконец, поднялись на гору, то оказались в загадочной мертвой стране. Среди цветущего кустарника, финиковых пальм и фиговых деревьев виднелись развалины дворцов с сохранившимися в целости портиками, колоннами, арками, куполами и минаретами.
Это все, что осталось от некогда процветавшего огромного города — одного из чудес, созданных на индийской земле исламской цивилизацией и так беспощадно и глупо уничтоженных завоевателями. Но все это произошло столь давно, что позабылись и название этого места, и виновники произведенного здесь опустошения.
Нигде ни малейших признаков обитания.
Хотя возвышенный характер местности указывал на то, что климат здесь здоровый, земледельцы все же предпочли спуститься вниз, чтобы осесть в долине, где легче оросить поля и засухи — явление сравнительно редкое. Впрочем сохранившиеся акведуки и многочисленные бассейны говорили о том, что и в городе неплохо было с водой.
Единственным памятником той эпохи, которому, несмотря на бушевавшие войны и многовековое воздействие воды, ветра и солнца, удалось-таки уцелеть в первозданном виде, был окруженный рвом обширный архитектурный ансамбль, образованный огромным зданием из розового гранита и то ли монастырской, то ли крепостной стеной с башнями и вышками. В этом великолепном образце средневековой культуры теснейшим образом переплелись элементы мавританского и дравидийского[45] искусства.
Как оказалось, то была обитель брахманской общины. До Сипайского восстания, вспыхнувшего в 1857 году, она процветала, а ко времени описываемых нами событий в ней проживали лишь немногочисленные брахманы, сторожа да слуги.
Все здесь оставалось в том же виде, что и века назад. Доступ в это сонное, словно из детских сказок, царство был закрыт для всех посторонних, кроме пандитов, паломников, а также факиров, выполнявших таинственные поручения. Попасть в обитель, не зная пароль, было нельзя. Во-первых, она, укрытая за крепостными стенами, принадлежала брахманской общине, англичане же стараются не касаться дел духовных. Во-вторых, ворота, решетки и подъемные мосты служили надежной защитой и без того бдительно охраняемому единственному входу в обитель, и взять ее силой было практически невозможно.
Оказавшись пред сей цитаделью, напоминавшей обликом своим средневековые монастыри-крепости в Европе, беглецы спустились со слона, чтобы пройти крытым переходом, слишком низким для животного.
Шагов через сто путники очутились перед коваными воротами. И в то время как вожатый отводил Раму в загон для слонов, факир постучал громко камнем в гигантские двери, и те загудели словно гонг. Окошечко в одной из створок приоткрылось, и в нем сверкнули чьи-то глаза. Берар произнес несколько слов по-тамильски, и ворота бесшумно распахнулись.
За ними открылся коридор, ведший к широкому рву, заполненному водой. Факир несколько раз пронзительно свистнул, показавшийся в сторожевой башенке охранник о чем-то переговорил с ним, и мостик, грохоча цепями, опустился. Далее находилась массивная решетка из толстых железных прутьев, медленно поднявшаяся после очередного обмена паролями.
Когда путники вышли из последнего сводчатого коридора, из их уст вырвался крик восхищения.
Перед ними, насколько хватало глаз, расстилался оглашавшийся многоголосым пением птиц роскошный сад, в котором были представлены многие виды древесных пород и великолепные цветущие растения. Под сводами галерей, пристроенных к крепостной стене, высились дивные статуи. Декоративные арки утопали в зелени. Воздух был свеж и прохладен.
Царившая в обители атмосфера мира и покоя заставила путников забыть о ходе времени и суетности жизни, и у них уже появилось ощущение вечного их пребывания здесь. Сей благостный приют заворожил их, и они, поддавшись его очарованию, готовы были отринуть от себя Мир иной, с тревогами и печалями.
ebooksa