Факир тотчас открыл глаза, и лицо его приобрело обычное выражение. Узнав вошедшего, он вскочил:
— Учитель! Пандит Кришна! Мир тебе, сахиб!
— И тебе мир, Берар!
С почтительным смирением факир сказал:
— Учитель, я виноват в том, что попался… Нашелся человек хитрее меня…
— Знаю, Берар. Я все знаю.
— Я заслуживаю кары и готов понести ее!
— Следуй за мной в зал совета, — загадочно ответил пандит.
Вновь сработал секретный механизм, и они вышли из зала. Легким уверенным шагом пандит прошел, сопровождаемый факиром, множество коридоров, пока наконец не оказался в огромном помещении со сводчатым, как в церкви, потолком и с богато драпированными стенами, к которым прижались книжные шкафы. В глубине, под сине-белым балдахином, находилось возвышение. Посреди его виднелось высокое, из слоновой кости, кресло, украшенное фигурками индусских божеств, выточенными с великим терпением и изощренным мастерством, свойственным ремесленникам Востока. По обеим сторонам от этого кресла были расставлены по трое еще шесть кресел, но уже из черного дерева и размером поменьше.
Пандит опустился степенно, как на трон, в кресло из слоновой кости и, помолчав немного, обратился к Берару, скромно стоявшему у двери:
— Подойти поближе и сядь!
Хотя голос учителя звучал тихо, тон был повелительным, не допускавшим возражений.
Факир, почтительно склонившись, прошел в зал и сел на одну из низеньких скамеек, выстроенных рядами напротив возвышения.
Тихо приоткрылась дверь и пропустила высокого, худощавого старика — в чалме и в таком же белом халате, что и у учителя. Его лицо окаймляла белая борода, кожу, прокаленную и потрескавшуюся, покрывала мелкая сетка морщин. На огромном, отвердевшем, как рог, носу сидели, поблескивая стеклами, очки. Хотя он и опирался на палку, но не производил впечатления дряхлого человека.
Вместе с ним в зал вошли еще двое — в простых набедренных повязках, с непокрытыми головами, по-видимому, факиры.
— Мир тебе, Рамтар! — приветствовал старика пандит Кришна.
— И тебе мир, Кришна! — отвечал старик, усаживаясь в кресло из черного дерева. Сопровождавшие его факиры сели возле Берара.
Затем, с небольшими интервалами, вошли один за другим остальные пандиты, и с каждым из них — по одному или по два факира.
Ученые брахманы, люди немолодые, презирая роскошь, одевались скромно. Единственным отличительным знаком их кастовой принадлежности служила висевшая на правом плече узкая шелковая перевязь в виде красного шнура.
Восседавшие на возвышении пандиты во главе с учителем Берара походили один на другого как родные братья. И в этом не было ничего удивительного: с годами у всех брахманов вырабатываются единые, сдержанные манеры и даже появляется одинаковое выражение лица, резко отличающее их от рядовых людей. Во внешности представителей жреческой касты нет ничего примечательного, и в старости, лишенные индивидуальности, брахманы напоминают поблекшие тени.
ebooksa