— Тогда, скажу вам с глубоким сожалением, криптограмму прочесть невозможно!
— Невозможно?! — воскликнул Маноэль. — Нет, сударь, мы непременно найдем ключ к этому документу, ведь от него зависит жизнь человека!
И он вскочил в порыве негодования. Полученный ответ был так безнадежен, что Маноэль отказывался считать его окончательным.
Однако по знаку судьи он снова сел и сказал спокойнее:
— А почему, собственно, вы так уверены, что документ основан на шифре или, как вы говорите, на числе?
— Выслушайте меня, молодой человек, — ответил судья, — и вам придется согласиться с очевидностью.
Судья Жаррикес взял документ и положил его перед Маноэлем вместе со своими вычислениями.
— Я начал расшифровывать этот документ, как и следовало: основываясь только на логике и не полагаясь на случай. Итак, расставив по порядку буквы нашего языка от наиболее к наименее употребительным, я составил азбуку и подставил новые буквы в документ, по принципу нашего бессмертного аналитика Эдгара По, а затем попробовал его прочесть… И представьте, у меня ничего не вышло!
— Не вышло! — горестно повторил Маноэль.
— Да, молодой человек! И я должен был с самого начала сообразить, что решить эту задачу таким способом невозможно! Человек поопытнее меня избежал бы такой ошибки.
— Боже мой! — вскричал Маноэль. — Мне так хотелось бы вас понять, а я не могу!
— Возьмите в руки документ и прочтите его еще раз, хорошенько всматриваясь в расположение букв.
Маноэль послушался.
— Вы не видите ничего странного в сочетании некоторых букв? — спросил судья.
— Нет, не вижу, — ответил Маноэль, наверно в сотый раз проглядев все строчки документа.
— Ну вот, всмотритесь повнимательнее хотя бы в последний абзац. Там, как вы понимаете, сосредоточен весь смысл документа. По-вашему, в нем нет ничего необычного?
— Нет.
— И, однако, тут есть одна особенность, которая самым бесспорным образом доказывает, что документ построен на числе.
— Какая же?
— Взгляните, на этой строчке стоят подряд три буквы Е.