Ночной звонок ,

— …Ну да, это батька мой, — подтвердил, покашляв в кулак больше для солидности, мужчина. — Эва, час назад заходил. А вы, не ошибусь сказать, Рябиков?

— Жаль! — сказал Александр, пожав тяжелую, налитую силой руку собеседника. — А где Александра Никитича найти можно?

Сын Саши Длинного с неудовольствием покряхтел, покрутил головой на толстой шее. И как только у худого, жилистого Александра Никитича мог уродиться такой богатырь!

— Да где ему быть — на кладбище возится, могилу сооружает…

— Кому могилу?

— Себе, — ответил сын Лебедева, повозившись на лавке и сильным шлепком согнав с груди слепня.

— Как себе?! — воскликнул, не поверив словам, Рябиков.

— Да так — себе. Я, говорит, помру скоро, а вы, мол, обалдуи, и могилы мне хорошей не соорудите. Так я сам постараюсь. И возится… перед людьми стыдно. Уж и в прошлом годе яблонь насажал, берез, ограду поставил, теперь опять возится чего-то. Нашел занятие, можно сказать.

Рябиков решил разыскать старика.

— Скажите, Алексей Александрович, вы с братьями Синевыми часто виделись?

— А чего ж с ними не видеться — через дом живем. Я сам шофер, за рулем горбачусь, бывало — дровец привозил.

— Как они жили в последнее время?

— А что кошка с собакой. Анатолий-то — он мужик деловой, хозяйственный, рассказывал мне, как на Кубани живет, — аж завидки брали: два кабана, корова с годовалой телкой, стадо гусей. Всего прорва. Дом каменный. Жалко Анатолию было, что дом здесь разоряет Пашка. Не хотел свой рубль упустить.

— А как Павел жил?..

Лебедев-сын пренебрежительно махнул рукой.

— Разве это жизнь? Никаким делом не занимался. Никакого хозяйства. Только книжечки читал да языком трепал. Денег никогда не было. А у самого пенсия да кочегаром в школе работал.

— Но, говорят, к нему люди хорошо относились?

— А чего к нему относиться? Что — был, что — не был. Кому он нужен-то такой? Зарыли — и всего делов. Только Надеждиха и поревела.

Ошеломленный Рябиков молчал. Да и говорить что-либо было бесполезно.

— Вот Анатолия жалко. Этот не зря живет. Мозгой шевелит и руки хорошие. Крышу-то перекрыл, глядите — картинка. А теперь сидит из-за этого…