— Мне и самому показалось, что в поселке какой-то тип наблюдал за нами…
— А он не был похож ни на одного из тех, кто спаивал вас в Сокольниках?
— Я не очень его разглядел, но, по-моему, не похож. Что же касается интереса их ко мне, то они ведь сами об этом сказали. Я уже говорил вам, палаточник какой-то их интересует…
— Не будьте наивным, товарищ Алехин, — усмехается Миронов. — Никого из палаточников мы в последнее время не арестовывали. Все это специально для вас придумано, как повод для взятки. Взяв ее, вы бы сразу же у них в руках оказались, а уж тогда они и спросили бы вас о том, что их в действительности интересует. Вы у нас сейчас, кроме дела Андронова, ничем больше не занимаетесь?
— Вы еще на резиновый завод меня посылали. Не могли ли они этим заинтересоваться? Да и рапорт мой как раз об этом…
— Не думаю, — задумчиво произносит Миронов. — Ведь ваш рапорт оказался в бумажнике совершенно случайно. Они о нем не могли знать. К тому же на резиновом заводе вы были всего один раз. Нет, тут что-то другое… Непонятно к тому же, откуда они вас знают.
— А они, товарищ майор, не только меня одного знают. Ленский называл мне и вашу фамилию, и товарища подполковника. Скорее всего их в Березовской что-то интересует, раз тот тип, о котором я вам докладывал, в самом поселке следил за мной.
Майор Миронов закуривает папироску, снова принимается ходить по кабинету. Потом несколько раз задумчиво произносит: «Березовская, Березовская…» — и записывает что-то в настольный блокнот.
ПЕРВАЯ «ЗАЦЕПОЧКА»
Отпустив Алехина, Миронов снова уходит к начальнику отдела. Подполковник сидит за письменным столом в глубокой задумчивости, подперев руками свою большую бритую голову.
— Задали-таки нам загадку мерзавцы, — беззлобно произносит он, не меняя позы.
— Да, похоже, что придется попотеть над этим, Василий Андреевич, — отзывается Миронов и, закурив новую папиросу, прохаживается несколько раз по кабинету Волкова.
— Да не маячь ты перед глазами, пожалуйста, — машет на него рукой подполковник. — Садись-ка лучше и давай сообразим, что к чему. И потом, сколько раз тебе говорил: не кури ты при мне, не вводи в соблазн. Ну, а уж если закурил, то угости.
И, виновато улыбаясь, он протягивает руку к папиросам Миронова. Закурив, беспомощно разводит руками:
— Ну, как ты тут бросишь курить? То свои же сотрудники соблазняют, то дело подворачивается замысловатое, требующее раздумья.
С удовольствием затянувшись, Василий Андреевич блаженно откидывается на спинку кресла и медленно выпускает тонкую струйку дыма из левого уголка рта. После нескольких таких затяжек Волков, не без усилия над собой, откладывает папиросу на край пепельницы и, снова облокотясь о стол, произносит:
— Больше всего занимает меня сейчас один вопрос: почему именно Алехиным заинтересовались те, от имени которых сделал ему предложение Ленский?
— Ты, значит, полагаешь, что этот Ленский действовал по чьему-то поручению?
— Не сомневаюсь, — убежденно заявляет Волков. — Мы, видимо, имеем дело с целой шайкой, а глава этой шайки не станет делать такое предложение лично. Заинтересоваться же Алехиным мог он лишь в том случае, если бы ему стало известно, что вы с Алехиным напали на след какого-нибудь из их преступлений.
— Я уже и сам думал об этом, — закуривая новую папиросу, задумчиво произносит Миронов. — Но пока никак не соображу, кого могли мы так насторожить? А потревожили мы, судя по всему, крупного зверя.