Трейси снова вспылил. Ему захотелось показать окружающим, с кем они имеют дело.
— Я жду каблограмму из дому.
Старик Марш от изумления разинул рот. В первую минуту у него дух перехватило — таким грандиозным, таким удивительным было то, что он услышал. Когда же он вновь обрел способность дышать, то с ядовитым сарказмом произнес:
— Каблограмму, значит! Нет, вы только подумайте, леди и джентльмены, он ждет каблограмму! Он ждет каблограмму — этот мошенник, это ничтожество, этот жулик! От своего папаши, конечно? Ну, несомненно. Доллар или два за слово — о, это сущая ерунда, для них совершенный пустяк, ведь у него такой папаша. Он… м-м… по-моему, он…
— Мой отец — английский граф!
Окружающие попятились от изумления — попятились, пораженные таким нахальством безработного парня. Затем раздался взрыв громового хохота, от которого задрожали стекла. Трейси был слишком зол, чтобы понимать, какую он сделал глупость.
— Ну-ка, пропустите, — сказал он. — Я…
— Обождите минуточку, ваше сиятельство, — заметил Марш, склоняясь в низком поклоне. — Куда это ваше сиятельство изволит идти?
— За каблограммой. Пропустите меня.
— Извините, ваше сиятельство, но вы останетесь там, где вы сейчас стоите.
— Что это значит?
— Это значит, что я не со вчерашнего дня держу пансион. Это значит, что я не из тех, кого может провести сын какой-нибудь прачки, который вздумает явиться в Америку, потому что дома для него дела не нашлось. Это значит, что я не дам провести себя за нос и не позволю вам…
Трейси шагнул к старику, но тут между ними бросилась миссис Марш.
— Пожалуйста, мистер Трейси, не надо! — воскликнула она. И, повернувшись к мужу, сказала: — Попридержи-ка язык! Что он сделал, чтобы так с ним обращаться? Неужели ты не видишь, что он потерял разум от горя и отчаяния? Он не отвечает сейчас за свои поступки.
— Спасибо за вашу доброту, сударыня, но я вовсе не потерял рассудка, и если мне позволят такую малость, как дойти до телеграфной конторы…
— Нет, не позволят! — выкрикнул Марш.
— … или послать туда кого-нибудь…
— Послать! Нет, это уж слишком. Если найдется такой болван, который готов отправиться с этим дурацким поручением…
— Вот идет мистер Бэрроу, он сходит ради меня. Бэрроу!..
Со всех сторон тотчас раздалось: