— Честное слово, с вами никогда нельзя говорить серьезно!
— Однако у этой яванской обезьяны я вижу пакет в руках: должно быть, от самого Лао Тсина…
— Вот видите!
— В таком случае, — решил заместитель, — пустите его на судно, да сделайте это так, чтобы фрукты не пошли как-нибудь ко дну.
— Уж будьте спокойны!
В две минуты яванец с фруктами был на палубе «Бдительного», но к фруктам его было запрещено прикасаться до распоряжения командира судна.
Этот последний, известный уже нам бравый морской волк Маэ де Ла Шенэ, заканчивал в это время свой туалет, собираясь с визитами к французскому консулу, к банкиру Лао Тсину и к командирам двух американских броненосцев, которые вежливо салютовали ему двадцатью одним выстрелом, когда судно его вставало на рейд.
Поднявшись на палубу, командир увидел весь свой экипаж окружившим яванца и смотревшим не без зависти на его роскошные фрукты.
— Что это такое? — спросил он.
— Подарки. Подарки от господина Лао Тсина экипажу, — отвечал невозмутимо яванец.
— Хорошо! — сказал равнодушно командир судна. — А это что еще?.. А-а, господа, вот приятная новость для вас всех: вы приглашены банкиром Лао Тсином на вечер, который он дает сегодня в своем роскошном дворце, называемом Уютным Уголком! Наш товарищ по путешествию, мандарин Ли Ванг, нарассказал столько чудес о вечерах банкира, что теперь остается только собственными глазами убедиться в том, что вы слышали от него на словах… Как бы вам не вернуться завтра сюда с какой-нибудь лошадью или, чего доброго, со слоном!
И, довольный своей шуткой, намекающей на подарки гостям богача Лао Тсина, Маэ де Ла Шенэ продолжал отеческим тоном:
— Тут четырнадцать приглашений: ни один из наших офицеров, стало быть, не забыт. Но я не знаю, как мы все бросим «Бдительный», который не должен оставаться совсем без офицеров, хотя бы речь шла об одном только вечере. Увидим, однако, кто те двое, которые добровольно должны будут провести сегодня вечер на «Бдительном» до восьми часов следующего утра.
Командир обвел глазами весь свой экипаж, но никто не проронил и слова.
— Ну, тогда бросим жребий! — предложил он.
Однако и на это никто ничем не ответил, зная, вероятно, по опыту, как добрый начальник привык разрешать подобного рода затруднения.
Ожидание офицеров не было обмануто, потому что командир сказал наконец:
— Делать нечего, придется, как всегда, старикам пожертвовать собой, а молодежь пускай повеселится! Не правда ли, друг мой Пенарван? Что нам с вами, в наши годы, музыка и вся эта бальная суета? Она только утомляет!
— Разумеется! — согласился Пенарван.
— Кроме того, молодежи следует дать повеселиться, тем более что ведь через двое суток мы идем охотиться за этими канальями-пиратами.
ebooksa