— Предатель! — прошептала г-жа Бонасье.
— Тише, — проговорил д"Артаньян, взяв ее руку, которую она в задумчивости не отняла у него.
— И все-таки, — продолжал человек в плаще, — вы глупец, что не сделали вида, будто соглашаетесь. Письмо сейчас было бы у вас в руках, государство, которому угрожают, было бы спасено, а вы…
— А я?..
— А вы… были бы пожалованы званием дворянина.
— Он вам говорил…
— Да, я знаю, что он хотел обрадовать вас этой неожиданностью.
— Успокойтесь, — произнес Бонасье. — Жена меня обожает, и еще не поздно.
— Глупец! — прошептала г-жа Бонасье.
— Тише! — чуть слышно проговорил д"Артаньян, сильнее сжимая ее руку.
— Как это — не поздно? — спросил человек в плаще.
— Я отправлюсь в Лувр, вызову госпожу Бонасье, скажу, что передумал, что все сделаю, получу письмо и побегу к кардиналу.
— Хорошо. Торопитесь. Я скоро вернусь, чтобы узнать, чего вы достигли.
Незнакомец вышел.
— Подлец! — сказала г-жа Бонасье, награждая этим эпитетом своего супруга.
— Тише! — повторил д"Артаньян, еще крепче сжимая ее руку.
Но дикий вопль в эту минуту прервал размышления д"Артаньяна и г-жи Бонасье. Это муж ее, заметивший исчезновение мешка с деньгами, взывал о помощи.
— О боже, боже! — воскликнула г-жа Бонасье. — Он поднимет на ноги весь квартал!
Бонасье кричал долго. Но так как подобные крики, часто раздававшиеся на улице Могильщиков, никого не могли заставить выглянуть на улицу, тем более что дом галантерейщика с некоторых пор пользовался дурной славой, Бонасье, видя, что никто не показывается, все продолжая кричать, выбежал из дома. Долго еще слышались его вопли, удалявшиеся в сторону улицы Дюбак.
— А теперь, — сказала г-жа Бонасье, — раз его нет, очередь за вами — уходите. Будьте мужественны и в особенности осторожны. Помните, что вы принадлежите королеве.