— Вы правы, Атос, — согласился д"Артаньян. — Так, значит, никто из вас не поручал трактирщику Годо прислать мне вина?
— Нет! И все же он прислал вам его от нашего имени?
— Вот письмо! — сказал д"Артаньян.
И он протянул товарищам записку.
— Это не его почерк! — сказал Атос. — Я знаю его руку — перед отъездом я как раз рассчитывался с ним за всю компанию.
— Письмо подложное, — сказал Портос, — никто не арестовывал нас.
— Д"Артаньян, — с упреком сказал Арамис, — как могли вы поверить, что мы нашумели?
Д"Артаньян побледнел, и дрожь пробежала по его телу.
— Ты пугаешь меня, — сказал Атос, говоривший ему «ты» лишь в случаях чрезвычайных. — Что случилось?
— Бежим, бежим, друзья мои! — вскричал д"Артаньян. — У меня возникло страшное подозрение… Неужели это опять месть той женщины?
Теперь побледнел и Атос.
Д"Артаньян бросился бежать к буфету, три мушкетера и оба гвардейца последовали за ним.
Первое, что увидел д"Артаньян, войдя в столовую, был Бризмон, корчившийся на полу в жестоких судорогах.
Планше и Фурро, смертельно бледные, пытались облегчить его страдания, но было ясно, что помощь бесполезна: лицо умирающего было искажено предсмертной агонией.
— А, это вы! — вскричал Бризмон, увидев д"Артаньяна. — Вы сделали вид, что даруете мне жизнь, а сами отравили меня! О, это ужасно!
— Я? — вскричал д"Артаньян. — Несчастный, что ты говоришь!
— Да-да, вы дали мне это вино! Вы велели мне выпить его — вы решили отомстить мне, и это ужасно!
— Вы ошибаетесь, Бризмон, — сказал д"Артаньян, — вы ошибаетесь. Уверяю вас… клянусь вам…
— Но есть бог, он покарает вас!.. О господи, пошли ему такие же мучения, какие я чувствую сейчас!
— Клянусь Евангелием, — вскричал д"Артаньян, бросаясь к умирающему, — я не знал, что это вино отравлено, и сам собирался пить его!