— ФСБ — это хорошо, — кивнул Александр. — Надеюсь, он поможет и с американцем…
— Об этом ни слова, — остановил его отец. — А то действительно нами ФСБ займется.
— Иван Евгеньевич прав, — кивнул Семенов, — об этом говорить не надо. Хотя, как я понял, он что-то узнал от Тарасенко, ничего выяснять не стал. Просто хочет узнать правду о своем деде, вот и все. Думаю, и фамилию его родители сменили.
— Моя мама тоже хотела сменить фамилию, — сообщил Иван Евгеньевич.
— Но не сменила, — возразил Семенов. — Она делала все, чтоб вы живыми остались.
— Точно, — проворчал Иван Евгеньевич, — даже с сотрудником НКВД спала. И погибла вместе с ним, они на машине перевернулись. А я в детдоме оказался… Ладно, главное сейчас — я все об отце знаю. А то сколько времени маялся неизвестностью. Ведь говорили, что отец предателем был. И погиб, будучи японским диверсантом. Но теперь мы знаем все. И я понимаю Юрьева, тем более что он из ФСБ. Это может нам помочь после выступлений этого генерала, черт бы его подрал.
— Ну ладно, мне пора. — Семенов посмотрел на часы. — Я сейчас на службу, а потом в Домодедово Юрьева встречать.
— Что я могу вам сказать? — Невысокий мужчина в очках пожал плечами. — Я о подобном даже не слышал. Так что извините, ничем помочь не смогу. Если бы вы назвали фамилию, тогда что-то можно было бы сделать, а так…
— Мы думали, вы что-то слышали, Леонид Петрович, — проговорил смуглый молодой мужчина.
— Извините, не слышал.
— Послушайте, Куруч, — усмехнулся загорелый блондин, — а что вы скажете на это? — Невысокий увидел пачки евро. — Тут десять тысяч, и они могли бы стать вашими. К тому же вы, не дослушав, сразу отказываетесь. А дело-то простое. Нам нужна фамилия человека, который мог помочь американцу Генри Аллену. Я не стану говорить, зачем нам это надо, да вам без разницы. Но нам нужен тот человек, который помогал Аллену. Так что вы скажете?
— А скажу вот что… — Куруч вздохнул. — Я ничего не могу вам сообщить. И попробовать найти этого человека тоже не могу. Могу сказать одно: Аллен был в Москве в прошлом году и предоставил правосудию России и Израиля сестру и брата Шалонов. Они убили отца и его товарища, жившего в Москве. Кроме того, были убиты и дети московского приятеля старшего Шалона. И еще были убийства, но я не знаю, связано ли это с вашим генералом. Больше я ничего не знаю. Да если откровенно, и не желаю знать. И вот что еще, господа, передайте Чанг Ли, что я больше не работаю на него, потому что сейчас все цивилизованные страны объединяются против международного терроризма, а Чанг Ли связан с Аль-Каидой. Я недавно прочитал в Интернете о… — Коротко ойкнув, Куруч начал падать. Блондин поймал его за плечи и осторожно уложил на диван. Смуглый по-арабски пробормотал проклятие и приложил палец к сонной артерии Куруча.
— Да, удар у меня поставлен, — усмехнулся блондин. — Ну что же, — он подошел к окну, — придется дождаться вечера и уходить, Хасами. А еще надо ему голову пробить и сделать вид, что здесь что-то искали. И протереть все, за что мы брались.
— А ты профессиональный бандит, Клод.
— Я профессиональный солдат. Правда, эта командировка мне сразу не понравилась. Но цена привлекла. И работы, как я думал, кот наплакал, и платят очень хорошо. Знание русского обязательно. Но когда приехали к Куручу, я понял, что его придется убирать. Он нас даже слушать не хотел. Знаешь, Хасами, он правду говорил: не мог он ничего узнать. Поэтому нам его в любом случае убирать пришлось бы. Хорошо, что дача его отдельно стоит, никто нас не видел.
— Значит, надо уходить сейчас же, пока труп не остыл, пробить голову и ножом пару раз ударить. Ну и беспорядок устроить. Работаем?..
— А что полковнику сообщать будем? — спросил Клод.
— Правду, — ответил Хасами.
— Извините, уважаемая Индира, — лысый индиец сложил ладони перед грудью, — мы ничем не сможем помочь вам. Мы находимся в России с официальной миссией.
— Значит, когда нужны деньги, вы делаете все, о чем вас просят, — усмехнулась молодая темноглазая женщина. — А господин…