Лодка за краем мира,

22
18
20
22
24
26
28
30

Влажный воздух ворвался обжигающим ветром в прогретую кабину, перехватил на миг дыхание. Он скинул теплую бурку, набросил на плечи полагающуюся по уставу генеральскую, отороченную медвежьим мехом, и спрыгнул на пропитанную дождями, мягкую как желе землю.

– Здравия желаю, господин Главнокомандующий, – из кустов выскочил незнакомый офицерик из местных, – Мы Вас тут поджидаем. Знали, что не доберется Ваш болотоход сам.

– Здравствуйте, – холодно ответил адмирал, – Где командир части?

– Ранен вчера, при артобстреле, – офицерик не ожидал холодного приема, – В землянке лежит, на холме. Я исполняющий обязанности. Позвольте проводить, господин Главнокомандующий?

– Что же, ведите, – Сонтера поднял теплый воротник, закрывая шею от ветра.

За холмом сухими щелчками потрескивали одиночные выстрелы, да иногда короткими глухо бил крупнокалиберный пулемет. С противным свистом пролетело несколько мин и ухнуло где-то с другой стороны подножия.

– Неспокойно тут у вас, – пригибаясь, сказал Сонтера.

– Да нет, господин Главнокомандующий, сейчас уже спокойно. Вот вчера что тут делалось, вот ад был. Описать невозможно – артобстрел с полчаса был, снаряд на бруствере разорвался, командир там был, контузило. Потом пехота их в атаку пошла. Хорошо пулеметы целы остались. Они волна за волной, как заговоренные, еле отбились. В общем, дело было тяжелое.

– Сейчас как?

– Сейчас тихо… разве что, минометы из подлеска перенесли к окопам. Предполагаю, опять атаковать планируют, – серьезным голосом сказал офицер.

– При передислокации минометов обстреливали позиции противника?

– Палили, чего же не палить. Но они помаленьку, на спинах их по частям переволокли. Несколько человек, надо сказать, мы подстрелили.

– Танков не видно? Что разведка докладывает? – Сонтера поправил завернувшуюся перчатку.

– Ночью ходили разведчики, говорят танков нет в округе. Гаубицы в двух милях, две батареи. И лес рубят рядом – подтащат скоро, – офицер замолчал и грустно прибавил, – Вот тогда нам и хана, всех закопают, как и не было.

Сонтера промолчал. Земля хлюпала под ногами, налипая скользкими комьями на сапоги. Ветер приносил капли мелкого и холодного дождя, не жалея серого марева низких облаков. Далеко позади, гудя двигателем, осталась полузарывшаяся в грязь гусеницами болотоходка. Они шли молча, офицер замолчал, оставив адмирала наедине со своими мыслями.

Ему припомнился вечер в Императорском театре, лицо Ариллы, ее губы и голос. Роскошная гостиница на бульваре Вауозен на берегу канала. Теплая ванна с лепестками лилий – и она, обнаженная, пробующая воду рукой. Темная бутылка с шипучим элем и два бокала на серебряном подносе. Клубника, покатившаяся сочными ягодами по столу. Она, раскинувшаяся без стыда на кровати.

Где она сейчас? Жива? Убита во время бунта? Или, может быть, арестована сыском? А может, успела бежать к своим, когда утликанцы высадили десант на побережье и взяли Сионау без боя. Хорошо бы узнать, да только как? Когда теперь суждено выбраться из этой окопной грязи – и суждено ли вообще? И где конец у этого полураспада?

– Ложись! Бомбят! – сопровождающий офицерик, сбил его сильным ударом в спину. Земля грязной жижой разверзлась, принимая в свои объятия, он завалился в лужицу из смеси глины и воды. Зловонный запах поглотил его, забрав, как океан забирает камень, брошенный в него.

Ууууу, – разрывая небо, загудело высоко в небесах, – Вжжззззз! Земля вздыбилась, выпрыгивая из под ног. Задрожала, по ушам нестерпимо ударило воздушным откатом. Он успел подумать, что оглохнет, когда грохот сменился на звон. Приподнял голову и увидел лишь опадающие, как в замедленной киносъемке, куски земли – и дым, дым вокруг. И ничего, ничего кроме дыма, весь мир обернулся завесой порохового дыма и растапливая миру у него на глазах.

Уууу, – завыло в небе пробивая глухоту. Страх заставил его вжаться в лужу, закрыв затылок руками. Земля прыгнула, вырываясь не объезженным скакуном – и стало тихо, так тихо и покойно, как не было никогда…