Хлопок, тишина акустического удара заложила уши, палуба ушла из-под ног, безвучно упало стекло хронометра. Немые крики офицеров в рубке, мелкая дрожь по корпусу корабля, крен на левый борт. Кто-то открыл герметичную дверь на палубу – утренний ветер тут же втянул внутрь рубки сладковатый дым динамита и гари. Слух возвращается медленно – сначала громкие звуки, потом неразличимые голоса людей, как будто кто-то, не торопясь, вытаскивает вату из ушного канала.
– Бездельники, где помпы?! Живо вниз, заплатку делай, не то в карцер, под трибунал, сгною! Живее, лентяи! Дармоеды! – орал Лафок, не слыша собственного голоса.
Увидев движение на палубе, он сел, потирая ушибленную голову. Рядом кто-то из офицеров давал какие-то команды, высунувшись в люк, открыв броневую задвижку. Внизу сквозь вату контузии слышался топот ног, заглушавший слова матросов и унтер-офицеров.
Кто-то поднял капитана Лафока под руки, помогая встать на ноги, осведомился о его самочувствии.
– Все в порядке, не волнуйтесь. – машинально ответил тот и неровной походной двинулся в центр рубки, – Доложите обстановку.
Перед Лафоком возник старший помощник, он склонился над капитаном и прокричал ему почти в ухо:
– Пробоина ниже ватерлинии, отсеки восемь, девять и десять полностью затоплены. Из двенадцатого и седьмого откачиваем воду. Пытаемся подвести заплатку. Потери не известны, пропали без вести пять или семь кочегаров в машинном. Одного выловили из-за борта.
– Перестаньте кричать мне в ухо, я уже почти вас слышу, – Лафок достал белоснежный платок из нагрудного кармана и протер шею.
– Какие будут приказания?
– Главный калибр к бою и абордажную команду к высадке. Вашей штурмовой группе придется немного потрудиться, старший помощник, – процеживая сквозь зубы слово за словом, сказал Лафок. – И еще: их главаря ко мне живым. Вы слышите, живым! Душу выверну, если убьете. Я ему покажу, с кем имеет дело этот наглый выскочка!
– Есть, капитан, – старший помощник щелкнул каблуками, поворачиваясь спиной к капитану.
– Плутонги носовой и кормовой, главный калибр осколочным фугасом, яхта целься, – уже кричал он в громкоговоритель корабельной связи, – бери чуть выше мачты, сбить. Не утопите прежде надобности, а не то я тебя… Он потряс толстым указательным пальцев в воздухе.
Закованные в броню головы башен повернулись в сторону противника, четыре пары пятисотфунтовых пушек ловили в перекрестие дальномерных прицелов неприятельскую яхту. Маслянистые бочонки фугасных снарядов, поднятые из орудийных трюмов, мягко скользнули в приемники орудий. С чавканием тщательно смазанного механизма захлопнулись орудийные затворы.
– Капитан, орудия готовы, – отрапортовал старший помощник.
– Так стреляйте! Я что, должен делать все сам на этом корабле?! – отрезал Лафок.
– Пли! – прокричал в трубку связи помощник.
Громада крейсера качнулась на бок, гром разорвал тишину утра. Разрезая свистом сырой утренний воздух, снаряды ушли к цели. Яхта покрылась облачками взрывов, звук пришел позже, через несколько секунд, отраженный эхом, откатившимся от горизонта.
Лафок вскинул бинокль.
– Хм, однако, вы хорошо отстрелялись! Похоже, они потеряли ход, или мы повредили им рули, – всматриваясь в окуляры, констатировал он. – Машинному отделению малый вперед. Выходим на дистанцию высадки передовой группы, на двух катерах высаживаем десант. Потом берем яхту на абордаж. Вам ясно, старпом?
– Слушаюсь, капитан, все сделаем в лучше виде, – вытирая испарину со лба, ответил старший помощник. – А что нам делать со вторым? Похоже, это грузовой пароход. По маркировке это "Тюления", порт приписки Троттердакк. Думаю, что посудина – трофей этих молодчиков.
ebooksa