Неудивительно, что его «взяли» — постоянный недосып, переутомление, потеря контроля… Ладно, с этим будем потом разбираться.
Итак, для начала — где он? Нужно определиться на местности.
По большому счету, Омельченко не нравилось «валить», убивать людей. И не потому, что от этой «работы» он испытывал душевный дискомфорт или его мучила совесть. Просто этот вид деятельности требовал особой, очень тщательной подготовки и был связан с большими затратами психофизической энергии. А совесть его не беспокоила — он просто не знал, что это такое, поскольку ни одно из классических определений этой нравственно-этической категории ему по тем или иным причинам не нравилось.
Прикинув пройденное ночью от Питера расстояние и сравнив его с показанием спидометра, он вычислил, что «ниссан», вероятно, вместе с ним, наколесил около сотни километров. Для шестнадцати часов — мало, для неизвестности — очень много.
Он повернул ключ зажигания в замке — мотор завелся сразу. Приборы показывали нормальную работу всех систем, кроме… связи и навигации.
Компьютерная система навигации с выходом на «КОСПАС» и «ДжиПиэСовский» модуль была полностью выведена из строя! Не просто выключена, а уничтожена — на всякий случай был выломан блок. Радиосвязи тоже не было — и ее ликвидировали нехитрым способом с варварским выдиранием блоков. Какие-то умельцы на всякий случай перестраховались. Хотя лучшей страховкой для них было бы убрать майора. Сам бы он подобной ошибки не сделал.
Как ни крути, получалось, что кролика Зайцева Виктора Сергеевича кто-то прикрыл. Надежно и умело, с подстраховкой. Значит, недооценил он его, прокатчика этого. Не кролик он… А кто? Ответы были в Питере. Но ехать следовало в Москву. Ехать, каяться и посыпать голову пеплом.
А ведь дело серьезное. Хозяин может очень строго спросить за все это дерьмо. Ну, даст Бог, обойдется — у каждого может прокол случиться. Не ошибается тот, кто ничего не делает, и не последний же день живем, разберемся, посчитаемся…
Он скрипнул зубами, выжал сцепление и воткнул скорость.
…Взрывом одно из колес джипа «ниссан-патрол» выкинуло на дорогу Санкт-Петербург — Москва, проходящую в двухстах метрах. Колесо ударилось об асфальт перед идущим на приличной скорости «КамАЗом», высоко подпрыгнуло и улетело прочь. Водитель грузовика вначале удивился, испугался, рефлекторно нажал на тормоз… Но через секунду, связав звук донесшегося мгновением раньше взрыва с этим, упавшим с неба, колесом, решил не останавливаться и продолжил движение, стараясь поскорей и подальше отъехать от места, где колеса с неба падают.
В Питер мы возвращались где-то около полудня. День снова был солнечный, и голубели, слегка испачканные питерским смогом, небеса. Погода стояла отличная, а в душе — тоска беспросветная. Подавленное было настроение.
Из поселка Зуево выбрались по частям. Разбил Гена нашу боевую дружину на кусочки. Сначала, около четырех часов ночи, уехал Юра на своем белом «двести восьмом мерсе». Бориса с Николаем Ивановичем, несмотря на их возражения, полковник запихнул в Юрин автобус и приказал развезти по хатам. Юра увез с собой и банду не наших журналистов.
К этому времени почти все они впали в кому и на окружающую действительность реагировали слабо. Но были заметно раздосадованы, что не случилось никакой перестрелки. Надо было ради этих ребят хоть взрывпакет какой-нибудь Логинову жахнуть, да пару очередей в воздух из автоматов дать.
Впрочем, баловство это… Сенсации ждали их на пленке, но они пока этого наверняка знать не могли, так как хитрый Юра Зальцман кассеты им сразу не отдал. Так — показал кое-что, и аут.
— Вернемся, я их соответственно подготовлю, а потом… Хорошая сенсация очень дорого стоит, Витя, а на твоей кассете не просто хорошая — динамит, уран! — сказал он мне на прощанье.
Вот так всегда: кому — война, а кому — мать родна…
Мы с Геной на «уазике» в сопровождении его элегантного и красивого «шеви», за рулем которого сидела неведомая мне Мария, несколько часов куролесили по захудалым дорогам области, и наконец все же прибыли в Санкт — прости Господи — Петербург…
Финита. Окончен бал, погасли свечи!
Ну, не так чтобы совсем финита: после всей этой мудянки Гена Логинов со товарищи еще недели две на своих таинственных хавирах вытягивал из меня, Борьки и Николая Ивановича жилы и души и наматывал их на магнитную пленку.
Мы, конечно, пошли в сознанку. Раскололись. Во всем признались… Что поделаешь — против профессионалов любители не играют! Вернее — играют, но выигрывают нечасто. Очень даже редко выигрывают, да и то если им другие профессионалы помогают.
ebooksa