Драйверы

Солдаты караульного взвода круглосуточно в три смены охраняли и пустые капониры, и капониры с техникой, а вся остальная территория бывшей воинской части ими охранялась постольку-поскольку. Несмотря на это посторонние — местные жители, грибники и охотники — по старой памяти на территорию воинской части не забредали.

Для связи с основным подразделением — полком — у солдат были рация и телефон. Еще взводу были приданы две машины: грузовой ГАЗ-66 и командирский «уазик» — УАЗ-452, или «таблетка». На этих машинах солдаты ездили на склад полка за продуктами, на почту и по другим делам.

Служба-жизнь в караульном взводе была скучноватой, но не голодной, размеренной и не очень тяжелой. О такой службе солдаты говорят: «Через день — на ремень, через два — на кухню…»

* * *

В продуктовом магазине командированный товарищами водитель «КамАЗа» пробыл сравнительно недолго — минут пятнадцать. Он купил несколько кругов неплохо выглядевшей краковской колбасы, солидный кусок польского варено-копченого свиного бока, хлеб, бананы, штук десять плодов киви, что-то из кондитерских изделий, две литровые банки маленьких маринованных венгерских огурцов, ну и, разумеется, шесть бутылок водки «Синопская». Причем специально уточнил у молоденькой продавщицы — «ливизовская» водка, или нет? Продавщица насупила светлые бровки и сказала, что их магазин для поддержания репутации торгует исключительно «ливизовской». Покупатель, судя по всему, поверил ей. Да и как не поверить — завод-то рядом. Здесь же, в винном отделе, водитель взял четыре двухлитровые бутылки какой-то минеральной воды и два блока дорогих американских сигарет «Кэмэл». С набитой продуктами большущей сумкой, кренясь от ее тяжести, он вышел из магазина и неторопливо направился по плохо расчищенной дворниками от луж, наледей и мокрого снега улице назад, к стоянке с «КамАЗами».

Обратная дорога — и всего-то метров пятьсот-шестьсот — показалась ему довольно длинной, поскольку идти приходилось медленно и осторожно, обходя многочисленные лужи и скользкие заснеженные места — не дай Бог, упадешь и бутылочки с качественной «ливизовской» водкой об асфальт расколотишь! Обидятся товарищи. А то и по-новой в магазин погонят.

«Нет, ну надо же, как не повезло!» — думал водитель, шаркающими шажками приближаясь к стоянке. Короткая спичка ему, майору, досталась. Вытянул жребий, называется. Обидно — пацаны зеленые, салабоны — два капитана и старлей — его, старого, за водкой погнали! На «морского», на «морского»… «Обманули, наверное, паразиты, — думал водитель. — В темноте кабины смухлевали. Ладно, в другой раз отыграюсь».

Ну, а то, что в центре города стрельбу устроили — нехорошо. Но, видно, не смогли ребята «браткам» доходчиво объяснить, что к чему. К сожалению, в последнее время такое все чаще и чаще случается. Особенно на трассах. Уже как бы и привыкать стали. В Питере, правда, ни разу еще до огневого контакта дело не доходило, зато в Москве было…

Раньше-то, лет восемь назад, из-за такого ЧП всех бы раком поставили: и нападавших, и милицию, и гэбистов. Шутка ли — нападение на военный конвой! А сейчас… Сейчас если за рейс пару раз не постреляешь, то и задачу не выполнишь. Война… Да, настоящая война с убитыми и ранеными! Слава Богу — потери почти всегда только со стороны бандитов. За год из состава подразделения лишь троих ребят зацепило, да и то несерьезно. Вот и сейчас — скорей всего, мудозвонам этим компостеров наставили. Насмерть вряд ли, не тот случай, но все равно неприятно.

«Так и из графика можно выскочить, — подумал майор. — Еще не хватало теперь с милицией разбираться, объяснять, ксивами трясти. Да видно придется, никуда не денешься. Ведь не просто же в воздух ребята палили. Четверо „братков“ — пять выстрелов…»

Подойдя к стоянке, человек с сумкой, как и предполагал, увидел тревожное мерцание синих маячков небольшого стада милицейских машин и резво отъезжавшую «скорую помощь». Две «БМВ», четыре сине-белых «форда» и желтый «уазик» милиции стояли возле «КамАЗов». Моторы «бомб» не работали, ментовские машины тихо урчали движками. Почти все милиционеры попрятались от мокрого снега и промозглого питерского ветра в свои «тачки», грелись, только какой-то подполковник в сером бушлате о чем-то разговаривал с одним из водителей «КамАЗов». Двое других «камазовских» водил сидели в кабине, и по мерцавшим за стеклами огонькам было видно — курили.

Не было ни принятых в таких случаях ярких огней «софитов», ни экспертов с рулетками, камерами и прочими сыскными приспособлениями. Даже модной желтой лентой место происшествия не было огорожено.

Неподалеку от машин человек с сумкой разглядел на снегу несколько пятен крови.

— Ну, что у вас тут? Никого не убили? — коротко спросил он одного из водителей, что-то объяснявшего молодому милицейскому подполковнику.

— Никак нет, — подчеркнуто официально ответил водитель. — Всем — в правое колено. Подарок на память от Российской армии. Теперь всю жизнь с правым креном летать орлы будут. А одному в ж… добавили, чтобы не дергался. Он непристойности о наших близких говорить стал, и главное, гад ведь какой: президента ругал. Нецензурно. Вот Коля ему в ж… за президента и вмазал. Но не смертельно, вскользь…

— Да, законно избранного президента ругать нехорошо. А как ругал? — спросил подошедший.

Молодой милицейский подполковник, поначалу, казалось, не обращал на разговор водителей внимания и, наклонившись к свету фар «уазика», что-то быстро писал в блокнот шариковой ручкой. Порывы ветра задирали страницы, но он ловко придерживал их рукой.

— Я же говорю: нецензурно. Повторить, товарищ майор?

— Не надо. Я эти слова тоже знаю. А вообще-то, кошмар. Но ты, наверное, врешь мне все? Их было четверо, и стреляли только пять раз. Я же слышал…

— Ну да кто же спорит, товарищ майор: четыре выстрела в тело — пять дырок. А первый выстрел, как положено, — в воздух. Все путем. Сначала: «Стой, стрелять буду», затем — в воздух, ну, а потом — в тело… Просто двоих Коля одним выстрелом положил.

— Как это?