К субботнему вечеру Грегори окончательно убедился, что любая их попытка проникнуть на остров с моря заведомо обречена на провал. А поскольку на следующий день — воскресенье, то на железнодорожных путях и в депо народу будет меньше, и Грегори собирался пойти на разведку именно туда. Но русский с ним не согласился.
— Нет, дорогой, только не завтра. Вспомни, что тебе говорил Малаку. Несмотря на то что воскресенье твой самый счастливый день недели, завтра 4 июля и, следовательно, неблагополучный день для новых начинаний.
Грегори с удивлением посмотрел на него.
— Да ты что? Всерьез веришь в это шарлатанство? Ну это надо же! Просто в голове не укладывается.
— Господи! А как же тут не поверишь? — откликнулся Купорович. — Мне противна даже мысль о том, чтобы пользоваться предсказаниями человека, который состоит в сговоре с Дьяволом. Но ты же сам на деле мне доказал, что он на нашей стороне. И теперь я уверен, что только благодаря тому, что мы следовали его советам и предостережениям, мы с тобой пока что целы и невредимы. Нет-нет, ты не отмахивайся, я-то знаю, что говорю. Ты не забывай, что я в этих вопросах не такой невежда, как ты. Я тебя сейчас прошу только об одном: отложи свои планы до понедельника.
Грегори неохотно согласился, и на следующий же день был за это вознагражден. Когда он вышел на веранду, собираясь выпить аперитив перед ленчем, он увидел за одним из столиков Гауффа и незнакомого офицера в форме СД.[1] Гауфф раскланялся с Грегори и представил ему своего спутника: оберфюрер Лангбан. И сразу же взял инициативу в свои руки.
— Я рассчитывал найти вас здесь, герр майор. Присаживайтесь, выпейте с нами. Как успехи на рыбалке? Ловится большая и маленькая?
— Благодарю вас! — ответил с улыбкой Грегори. — Ловится вашими стараниями. Ну а поскольку всю добычу я отдаю хозяйке, она меня не обижает. Правда, я подозреваю, что дело не только в моем улове, скорее всего, я обязан этим вашей компании за тем памятным ленчем.
— Вот и хорошо. Я бы хотел расплатиться с вами за тот ленч. Может быть, и вашей рыбки попробуем. Я забронировал столик в нише у окна, чтобы мы могли спокойно поговорить без лишних ушей.
Заинтригованный таким началом, Грегори выпил с ними аперитив, а затем вся компания перешла в ресторан. Когда кельнер принял у них заказ, Гауфф сказал:
— А дело у нас такое. Мы пришли поговорить с вами о вашем денщике. Скажите, какой язык у него родной?
— Он — западный украинец. А говорят они на диалекте русского языка.
— И что же, он хорошо понимает по-русски?
— О да! Сабинов, конечно, человек вполне образованный и ярый антисоветчик, но легко может сойти за русского — если захочет.
— Вы считаете, он человек надежный?
— Безусловно. Западные украинцы в Чехословакии составляют одно из национальных меньшинств. И как же они ненавидят чехов за то, что те их притесняли! Как только мы вошли в Судеты, они валом повалили к нам добровольцами. И Сабинов тоже из их числа.
— Скажите: не могли бы вы нам одолжить его на время?
Грегори насторожился.
— Ну-у, обойтись без него какое-то короткое время я, конечно, могу. Ему не приходится слишком много утруждать себя: чистит сапоги да пуговицы надраивает, ну еще с моторной лодкой помогает. Но откровенно скажу, что я не горю желанием расстаться с ним.
— Чистить сапоги вам будет гостиничная прислуга — мы об этом позаботимся, — быстро ответил Гауфф. — И с баркасом тоже не особенно много хлопот, не правда ли?
ebooksa