— Ум крутит, голова совсем вертится, — отвечает он, лязгая зубами.
В чайнике забурлило. Завариваю лошадиную порцию — полплитки чая — и потчую Ромула. Он жадно пьет обжигающий целебный напиток.
— Судить, поди, будут, много оленей потерял! — вытирая пот, выступивший на лице, бормочет бригадир.
Я не говорил Ромулу о своем обязательстве директору совхоза. Пинэтаун тоже никому не проболтался о «кабальной грамоте». Теперь пришла, кажется, пора сказать об этом бригадиру.
— Отвечать, Ромул, мне придется.
Рассказываю о письменном обязательстве, которое оставил на усадьбе совхоза. Ромул ставит недопитую чашку, молча снимает закопченный чайник и осторожно наполняет доверху мою большую кружку.
Ясно без слов. Отныне мы с Ромулом — друзья. Медленно происходило наше сближение. Долго приглядывался Ромул. Чувство гордости за человека охватывает душу. Жизнь на Севере полна опасностей и лишений, идти вперед и вперед, бороться и побеждать можно лишь рука об руку с верными, испытанными товарищами.
— Пей, хорошо будет! — утешает Ромул, протягивая дымящуюся кружку. Озноб у него прошел, в глазах затеплилась жизнь. — Вместе нам отвечать, вместе и оленей будем искать, всю тайгу с тобой обойдем…
Глава 11. Воздушные пастухи
Не очень-то приятно переживать крушение надежд и заветных планов.
Бегство табуна в тайгу разрушило все наши планы. Пять долгих суток продолжались поиски. Лето снова вернулось, растопив снега. В тайге стало жарко и душно. Тучи комаров не давали покоя. Задыхаясь в черных накомарниках, почти без сна, мы обшаривали глухие таежные распадки, наполненные зноем и комарами.
С невероятным трудом удалось собрать половину распущенного табуна. Остальные олени бесследно пропали в таежных дебрях. Пастухи, тяжело переживая несчастье, старались скрыть охватившее их уныние. Они молчаливо поддерживали друг друга в беде.
Стойбище Ромул перенес в Безымянную долину. Комары появились и тут. Найденные олени, сбившись в табун, часами кружились на плоских осоковых террасах. Лишь с наступлением ночной прохлады голодные животные устремлялись на пастбища.
После изнурительного таежного похода отдыхаем, закупорившись в пастушьих палатках. В полотняных шатрах душно, распахнуть полог нельзя снаружи гудит комариное облако.
Костя хмуро скручивает «козью ножку», нервно перебирая бумагу шершавыми пальцами. Он похудел в походе, обветренное лицо искусано комарами.
— Если чертово пекло не остынет, — хрипит он, — не миновать копытки!
Действительно, после снежной непогоды нас душат необычайно жаркие безветренные дни. Олени, истощенные зноем и комарами, наверняка заболеют. Что же делать, как спасать уцелевших оленей?
Костя молчит, сдвинув густые брови.
Далекий гул режет звенящую комариную тишину. Склонив голову, Костя прислушивается.
— Что это?