Ужинаем уткой, обжаренной на вертеле. Пылает огромный костер из сухих стволов тополя — прогреваем к ночлегу гальку. На подстилке из ветвей поверх горячей гальки лучше, чем на печке. Засыпаем, нежась в тепле. Утро вечера мудренее. Завтра свяжем тальником треугольный юкагирский плот и спустимся по Омолону к фактории.
Ранним утром меня будит странный звук. Что это, сон? Всю ночь снилось невесть что, и, может быть, во сне почудился далекий гудок.
Илья и Костя сладко спят, зарывшись, точно зайцы, в теплую гальку. С реки медленно поднимается туман.
Опять!
Теперь наяву: далекий-далекий гудок. Гудок на диком Омолоне! Житель города не уловил бы этот тихий и привычный звук. Но слух обострился за долгие месяцы скитаний в молчаливой тайге, и ухо ловит посторонний звук.
Прислушиваюсь. Снова где-то гудит. Вскакиваю как полоумный и тормошу Костю.
— В чем дело? — просыпается он.
— Гудок, понимаешь, гудок!
Из тумана уже слышнее несется протяжный знакомый зов. Мечемся по отмели, собирая плавник: надо зажечь сигнальный костер.
Туман редеет — утренний ветерок разгоняет белые космы. У Дальнего острова, почти у противоположного берега, покачивается, дымит большой речной пароход. Как дом, возвышаются палубные надстройки. На буксире темные громады двух барж.
— Спим, что ли? Ведь по Омолону никогда еще не хаживали пароходы!
Впереди речного каравана крейсирует юркий катер с красным вымпелом на мачте. Пароход гудит, выпуская облако пара. В ответ с катера машут флагом.
— Фарватер ищет! — кричит Костя.
Прыгаем по гальке, размахивая куртками, точно робинзоны, призывающие корабль. Пароход медленно плывет в кильватер за катером. Поднимаю винтовку — в магазине последние патроны.
«Бум, бум, бум», — раскатываются выстрелы над притихшей рекой.
Три протяжных гудка снова будят тишину дремучей тайги. Пароход стопорит. На мостике мелькают сигнальные флаги.
— Заметили!
Дальнейшие события разворачиваются с кинематографической быстротой.
Катер, вздымая форштевнем бурун, мчится к нашему берегу. Не приставая, разворачивается против течения. Дверка рубки распахивается, к поручням выскакивает плечистый парень в бушлате, с шапкой, сдвинутой на бровь, и в резиновых сапогах с отвернутыми голенищами.
Вероятно, старшина катера. Он опасливо поглядывает на мою винтовку. Вид у нас неприглядный: обросшие оборванные, похожие на лесных бродяг.
ebooksa