23 июля 1903 года шхуна отчалила из Сиэтла в устье Колымы, доверху набитая контрабандным товаром. С той поры никто, кроме старого Питерса, не знает, куда она запропастилась. Шесть лет назад я спрятал концы в воду, назвавшись русским траппером[6] Василием Беляевым. Он умер от цинги в промысловой избе у мыса Баранова.
На борту шхуны находились Джим Мак-Кол — моторист из Серкл-Сити, Пит Картрайт — матрос из Бостона и мистер Снайерс — шкипер из Сиэтла.
Товары мы сбыли с дьявольским барышом. Чукчи голодали. За пачку патронов Снайерс брал по два песца, за винчестер — по две чернобурки. Весь трюм был забит тюками пушнины. Такого богатства я в глаза не видывал.
В трюме у нас под ногами лежал клад в несколько миллионов долларов, и палуба жгла нам пятки. Мы следили друг за другом, как волки, учуявшие поживу. Таков закон доллара, господин капитан. Нас еще в школе учили перегрызать горло ближнему за чертово золото.
Шкипер Снайерс, детина шести футов[7] росту, с противной рожей, исцарапанной оспой, был на хорошем счету у компании. Много темных делишек лежало на его совести. В бухте Баранова он приказал бросить якорь и собрал нас в шкиперскую каюту. Без обиняков Снайерс выложил тайный приказ компании.
Нам приказывали выгрузить на берег пушнину, запрятать ее в укромное место до следующей навигации, шхуну выбросить на камни и затопить.
Компания получала сто тысяч долларов страховых, а мы, после зимовки на берегу Чукотского моря, — двойной оклад и по тысяче долларов на нос.
— Станете, ленивые черти, свободными людьми и джентльменами! прохрипел Снайерс, выколачивая трубку.
Тайник мы вырыли в ракушечьих холмах на мысе Баранова. Тюки с пушниной запрятали в подземный трюм, выложив яму палубными досками. Крышу и люк завалили землей и накрыли дерном. Ракушечьих холмов там чертова дюжина, и сам дьявол не разберет, куда мы упрятали три сотни тюков мягкого золота.
Зимовать мы надумали в промысловой избе у мыса Баранова. Снайерс приказал мне и Джиму отвести шхуну к устью Колымы и выбросить на камни против Чаячьего мыса.
Мы выполнили, господин капитан, приказ компании. Они хотели хапнуть побольше барыша, а мы выудить по тысяче золотых и держать язык за зубами. Русская зима накрыла нас саваном. Мы залегли в спячку и выползали из берлоги лишь в тихую погоду ставить капканы на песцов.
Снайерс убил Джима на охоте. Я нашел Джима, разгребая снег для капкана. Он всадил ему пулю между лопаток и прикончил прикладом. Старый плут задумал перестрелять нас, как куропаток, и заграбастать два миллиона долларов компании.
Я, Джефф Питерс, спровадил мистера Снайерса прямехонько в ад. Пит ушел на охоту, и я пристукнул Снайерса топором в хижине, когда он храпел, как свинья, опившись рому.
Я предложил Питу по-джентльменски разделить клад у мыса Баранова. Мы ударили по рукам и ползимы мирно ставили капканы вокруг хижины, пожиная обильную жатву.
Лопни мои глаза, господин капитан, не я начал первым. У Пита был дурной характер. Его ум мутила одна и та же заунывная песня пурги.
Под рождество мы выпили лишнего. Пит спятил. Он выпалил первым, и пуля, царапнув мое ухо, насквозь пробила дверь из толстых досок. Я не дал маху и угодил Питу в глаз. Я закопал его в песке на берегу бухты и остался один. Теперь я был миллионером, свободным джентльменом сорока восьми штатов.
Совесть меня не грызла, господин капитан. Власть и закон в Америке давно загребли жулики. Я убил двух плутов, а дельцы каждый день душили миллионы честных людей и ходили в почете.
Пораскинув мозгами, я решил отсидеться в Сибири и вернуться на родину под чужим именем. Я выменял у колымских казаков упряжных собак, объехал побережье и бросил якорь в укромной бухте Каменного острова. Хижину сложил в марте 1904 года и десятью рейсами на собаках притащил сюда все продовольствие и снаряжение с мыса Баранова.
Летом, когда ушли льды, компания прислала Олафа Свенсена искать свой товар. У Чаячьего мыса этот парень Олаф нашел только обломки шхуны и вельбот, выкинутый волнами на берег.
Каждый год я отправлялся к мысу Баранова, открывал люк и проветривал подземный тайник. Летом 1908 года в бухте Баранова я наскочил на кочевников с оленями. Они жили в Синем хребте на Омолоне и удрали на морской берег от своих вождей, прижимавших их в стойбище.
ebooksa