— Давай копать, Пинэтаун…
Расчистив вершину кургана, принимаемся разгребать дно маленького кратера. Лопаты глубоко проваливаются в рыхлую, песчаную почву, переполненную морскими раковинами. Чем глубже становится яма, тем больше попадается раковин; отвесные земляные стенки показывают строение почвы.
Курган представляет собой гигантскую кучу песка и пустых разбитых раковин, уплотненную временем. Песок, обогащенный перегнившими остатками моллюсков, хорошо прогреваемый солнцем, стал плодородной почвой. Среди бесплодной тундры луговые травы разрастаются на холмах, получая в избытке питательные вещества. Ракушечьи холмы нельзя считать булгуньяхами.
Выкапываем глубокую траншею, но деревянного люка не обнаруживаем.
Может быть, тайник случайно открыли пастухи оленеводческого колхоза? Это предположение кажется маловероятным: чукчи обязательно сообщили бы о своей находке в райисполком.
Лопата Пинэтауна неожиданно звякает, ударяясь о твердую преграду. Поспешно разгребаем землю. На дне ямы, среди разбитых раковин, лежит каменный топор, искусно выделанный из черного камня. Осторожно поднимаю орудие древнего человека.
— Айваны! — испуганно шепчет Пинэтаун, не решаясь коснуться бесценной находки.
Юноша рассказывает, что среди чукчей живет предание о племени айванов — диких морских зверобоев, некогда населявших полярное побережье Чукотки.
«Айванат» — по-чукотски означает «живущий на подветренной стороне». Поселки айванов располагались на мысах, выступающих в море, или на прибрежных островах — на берегах, обращенных к морю. Древние морские зверобои селились в местах, откуда хорошо было видно приближение морского зверя.
У эвенков и юкагиров Нижне-Ленской, Индигирской и Алазейской тундр сохранялись сказания о первобытных обитателях полярного побережья Якутии, питавшихся дарами моря.
Предания говорят о непримиримой вражде к пришельцам из лесотундры, о постоянных схватках и кровавых столкновениях чукчей, юкагиров и эвенков с приморскими зверобоями. Неизвестные обитатели побережья жили в землянках, не знали металла, пользовались каменными топорами и ножами, луками, копьями и стрелами с костяными и кремневыми наконечниками.
Но самым удивительным в этих сказаниях было одно обстоятельство, казавшееся невероятным. Старики юкагиры и эвенки Индигирской тундры рассказывали о встречах с последними потомками первобытных обитателей побережья. Выходило, что редкие встречи происходили лет пятьдесят назад в наиболее глухих и малодоступных районах полярной Якутии.
Жестокий древний обычай прежнего времени повелевал убивать недругов чужого племени, и встречи с одинокими скитальцами кончались обычно безжалостным уничтожением последних потомков многочисленного некогда народа.
Достоверность этих рассказов подтверждалась любопытными фактами. Старики оленеводы показывали Пинэтауну шрамы давних ран, нанесенных кремневыми наконечниками стрел, а также необычный способ снятия шкур с оленей, убитых последними потомками айванов. Главный разрез они делали не по брюху животного, как обычно, а вдоль спинного хребта убитого оленя. Это имело определенный смысл: множество отверстий от личинок кожного овода располагалось при этом на краях шкуры, а не в центральной ее части. Из таких шкур легче было сшить примитивную, но теплую меховую одежду.
Рассказ Пинэтауна поразил меня. Можно ли верить, что последние потомки человека каменного века жили и встречались в полярной Сибири в начале XX века?!
В якутском музее я видел фотокопии «челобитных», «расспросных речей», «сказок» и «отписок» сибирских казаков-земплепроходцев. Эти любопытные документы были найдены в старинных делах Якутской приказной избы и Московского Сибирского приказа.
Документы, писанные славянской скорописью, открыли блестящую страницу мировой истории. Уже в первой половине XVII века многолюдные и хорошо организованные русские торгово-промышленные экспедиции за два десятилетия исследовали и освоили весь северо-восток Азии от Енисея до Анадыря.
Скупым красочным языком челобитных грамот сибирские землепроходцы повествовали о величайших географических открытиях, о природе открытых земель, о быте и расселении сибирских племен триста лет назад.
Русские землепроходцы застали юкагиров, чукчей и коряков с кремневыми и костяными орудиями — они почти не знали железа. Коряки — обитатели побережья Берингова и Охотского морей — жили в землянках, вырытых в кучах насыпанной земли и раковин.
Прямое отношение к рассказу Пинэтауна имела находка, сделанная в якутском архиве.
ebooksa