Костя насмешливо фыркает. Я успеваю дернуть его за кухлянку, и он придерживает язык.
Девушка поспешно встает, зажигает свечу на крошечном столике и, подбросив в печурку дров, ставит греть блестящий никелированный чайник.
Снимаем меховые кухлянки и усаживаемся на мохнатой медвежьей шкуре около столика. Высокая фигура юной хозяйки с чуть угловатыми плечами отбрасывает причудливую тень на полотнище палатки. Лыжные брюки и красная шерстяная кофточка, перехваченная пояском, облегают гибкую, тонкую талию.
Мария расставляет кружки, распаковывает пачку сахара, насыпает груду печенья на эмалированную тарелку и открывает банку сгущенного молока.
— Хотите строганины?
— Очень! — откровенно признается Костя.
На Колыме это было любимое наше кушанье. В тайге пришлось полтора месяца питаться олениной, и мы давно мечтаем о свежей рыбе. Девушка выскальзывает из палатки.
— Чудо как хороша! — тихо говорю Косте.
— Уж больно тоненькая и нос поднимает…
Мария несет большого чира. Костя вежливо просит позволения очистить мерзлую рыбину. Ловко удалив якутским ножом чешую, он принимается строгать рыбу длинными стружками. Тонкими пальцами девушка подбирает розоватые стружки в миску, затем ставит строганину на стол, вытаскивает из берестяного ящичка соль и горчицу.
— Эх, горючего только не хватает! — сокрушается Костя.
Мария достает из своего волшебного ящичка объемистую фляжку. Костя осторожно принимает посудину, вытаскивает пробку и разливает в кружки рубиновую жидкость.
— Красное вино?
— Не-ет! — грозит пальчиком девушка. — Дедушкина наливка из черной смородины.
— Черной смородины?
— У нас ее много на островах Омолона. Крупная, как виноград.
Чайник кипит на печке, и Мария всыпает крутую заварку. Поудобнее располагаемся у походного столика и поднимаем кружки.
— За милую хозяйку!
— За дружбу!.. — смутившись, отвечает Мария.
Три кружки соединяются над столом. В этот миг никто еще не знал, что крепкая, верная дружба надолго соединит нас.
ebooksa