Хоро взглянула на него искоса и улыбнулась; ее выражение лица было такое очаровательное. Оно идеально сочеталось с ее коварной натурой.
Однако следующие ее слова были еще более подлыми.
– Отлично, вскоре тебе предстоит это доказать.
Лоуренс стоял столбом, потирая раненую руку, не в силах вымолвить ни слова. Он начисто позабыл про их грядущую встречу с Вайссом.
– Сможешь ли ты купить меня обратно?
Вид ее улыбки отбил у Лоуренса всякое желание признать поражение, так что он контратаковал:
– Разумеется. Но только за яблоки.
Глаза Хоро распахнулись, и по лицу пробежала тень расстройства; потом она прильнула к Лоуренсу.
– И кто тут делает сильные заявления…
– Если меня испечь, я, быть может, стану слаще.
Хоро беззвучно рассмеялась и взяла его за левую руку – нежно, словно это было хрупкое стеклянное изделие.
– Самцы, запеченные в собственной ревности, чересчур сладкие, чтобы их есть.
– А что насчет тебя?
– Хочешь попробовать на вкус?
Лоуренс пожал плечами и поднял глаза. Прозрачное голубое небо было широким, как мир.
Глава 3. Волчица и янтарная меланхолия
Какое отличное вино.
Поразительно, как Мудрая волчица, которая всегда хвасталась тем, что способна осушать целые реки, могла опьянеть от единственной чашки ароматного напитка цвета спелой пшеницы; я еще до середины второй чашки не дошла, а мое лицо уже горело.
Вино, несомненно, было прекрасное, но на душе у меня было не так легко, как прежде. Я принюхалась к вину, думая, что причина где-то там, но не учуяла ничего особенного.
Перед глазами все поплыло, веки с каждой секундой становились тяжелее; даже тарелки на столе начали расплываться и сливаться в единое пятно. Прямо передо мной стояла тарелка с поджаренной говядиной, сочащейся жиром, но аппетит пропал совершенно.