Хоро завернулась в одеяла, нарочито громко шурша. Похоже, она не желала разрывать свою игрушку в клочья. В эту секунду Лоуренс принял решение: поскольку он любит видеть Хоро счастливой, он продолжит быть ее игрушкой, достаточно прочной, чтобы Хоро наслаждалась игрой.
Лоуренс, конечно, не Хоро, но то, что произошло на следующее утро, он вполне предугадал. Случилось все сразу после того, как Хоро прикончила самый большой кусок сыра и заела ржаным хлебом (под предлогом того, что необходимо избавиться от остатков припасов, приобретенных для путешествия по реке).
Даже Коул неловко улыбался, глядя, как она пожирает хлеб; однако внезапно улыбка Хоро исчезла, сменившись серьезным выражением лица. В первое мгновение Лоуренс заподозрил, что она прикусила язык, но, к счастью, истина открылась прежде, чем он осмелился спросить.
Их почтил присутствием владелец постоялого двора, который вообще-то сейчас должен был быть внизу – подавать завтрак, провожать уходящих. Однако если бы дело этим и ограничилось, Хоро бы лишь накинула свой балахон и не стала бы подавать глазами знаки Лоуренсу. Коул открыл дверь. Владелец, как выяснилось, пришел не один.
– Доброе утро, господин Лоуренс.
Сильный, резкий, уверенный голос принадлежал аристократично одетому Киману.
– …Доброе утро.
К тому времени, как Лоуренс ответил на приветствие, владелец постоялого двора уже получил от Кимана несколько серебряных монеток и поспешил прочь. Это, возможно, было для него настоящим даром небес, однако Киман держался так, словно ничего особенного не сделал. Он явно рисовался перед Лоуренсом, хотя выглядело все вполне естественно.
– О, ты сейчас завтракаешь. Прими мои извинения за столь невежливое вторжение.
Голос его совсем не подходил к словам. Киман словно хотел сказать: «Ты всего лишь бродячий торговец, однако сидишь тут и завтракаешь, точно аристократ». Лоуренс знал, что жители Кербе не завтракают; принимать пищу сразу после пробуждения они находили неестественным.
– Ничего, ничего. Мы уже почти закончили. Чем могу быть полезен?
Для визита Кимана вскоре после отправки письма едва ли могло быть много причин. Ясно было, что, раз Лоуренс не сбежал, значит, он будет сотрудничать. С точки зрения Кимана, здесь было вражье логово, полное флюидов предательства; естественно, он пришел, чтобы забрать Лоуренса на южный берег.
Киман довольно-таки бесцеремонно обшарил глазами комнату и произнес, точно ребенок, радующийся, что знает правильный ответ:
– Не могли бы вы прогуляться вместе со мной наружу? Здесь, кажется, есть мыши.
Любопытную вещь он сейчас сказал. Мыши – друзья путешественников, но злейшие враги тех, кто хранит товары в портовых городах. Киман, несомненно, имел в виду, что не желает находиться там, где его могут подслушать; однако, судя по подбору слов, он действительно терпеть не мог мышей.
– Если не трудно, я хотел бы, чтобы вы покинули это место. Ваши вещи… о, похоже, они уже готовы.
Лоуренс, конечно, прекрасно понял, что от «если не трудно» приказ Кимана не перестал быть приказом. Но он предчувствовал, что так будет, и его это устраивало. Однако при виде их пожиток, аккуратно сложенных в углу, он встревожился: вещи вполне могли выдать, что их хозяева были готовы к бегству.
– Я подожду внизу.
Лоуренс не был уверен, заметил ли Киман… он ушел слишком быстро. Явился он сюда величественно, а ушел быстро и просто, чуть ли не напоказ.
– Пфф. Значит,
ebooksa