Храброе сердце

Лью. Зовет меня. Лью. Нуждаетца во мне.

— Саба! — зовет он.

— Лью, — говорю я.

— Не двигайся, — шепчет Ауриэль.

Шорох. Её тамтам затихает. В палатку приникает прохладный воздух. Он разряжает жар. Меня бьет дрожь. Ауриэль выходит наружу.

Я начинаю подниматься из мрачных глубин мрака. Моё «Я» потихоньку обретает себя.

Я чувствую землю, твердь подо мной. Воздух в палатке такой густой. Душный и жаркий. Я лежу на боку, колени подтянуты к груди. Меня трясет. Зубы стучат. Мне, то холодно, то жарко. Моя голова тяжела. В висках пульсирует.

Травяной отвар. Чай из кактуса. Я пью их, не задавая вопросов и не противясь. Они проникают в меня, завладевая мной. Растворяясь во мне.

Вне палатки звучат голоса. Они слишком громкие. У меня трещит голова от того, насколько они громкие. Лью. Эмми. Томмо. Не могу разобрать, што они говорят. Они говорят, перебивая друг друга. Слова какие-то бессвязные, не могу уловить сути. Так же слышитца голос Ауриэль, низкий и настойчивый.

— Мне плевать, она должна быть здесь сейчас же! — раздаетца голос Лью. Так близко, так громко. Такое чувство, будто меня окатили ледяной водой. Его руки на моих предплечьях, они трясут меня. — Саба, давай же, очнись!

Тогда я пытаюсь разлепить веки, а он подтаскивает меня в сидячие положение, но Ауриэль говорит: — Лью, прекрати это! Ты сам не знаешь, што творишь. Если она быстро вернетца из мира видений, она может...

— Я сам знаю, што лучше для моей сестры, — огрызаетца он. — Ты была здесь всю ночь, твое время вышло. Саба! Эй, Саба, смотри, кто идет.

Теперь мои глаза открылись. Я вижу напряженное лицо Лью. Его светлые глаза. Он взволнован и напряжен.

— Прямо сейчас они едут в лагерь, — говорит он.

Мое сердце ускоряетца.

— Это Джек, — говорю я. — Это Джек. Он здесь.

— Ну же, — говорит он. — Приди в себя же наконец!

Он помогает мне встать. Я пошатываюсь. Он хватает меня. У меня кружитца голова, мои ноги дрожат, живот крутит.

— Не надо, — просит Ауриэль. — Пожалуйста, Лью, не надо! Саба, мы должны...

Но он уже ведет меня наружу, поддерживая за талию. Жестокий белый дневной свет ослепляет. Я прикрываю глаза руками.