— Я очень отчетливо вижу монеры — это bathybius hæckelii, так прекрасно описанные в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году Хаксли[223]. Они представляют собой маленькие сгустки, крохотные слизистые существа неопределенных очертаний. Некоторые из них подвижны, иные выпуклы или пальчатой формы, порой очень тонкие, лучевидные, именуемые псевдоподиями[224]. На самом деле их ножки являются простым прямым продолжением аморфной белковой массы, из которой состоит тело монеры.
В данном экземпляре мне затруднительно определить хоть какую-либо инородную частицу. Нет никакого сомнения в том, что сейчас монера поглощает пищу, а полная однородность этой белковой массы подтверждает ее существование как живого существа.
— Продолжайте, господин зоолог. Ваши объяснения превосходны, и они заинтересовали меня.
— Капля слизи, помещенная перед объективом, кроме монер содержит несколько корпускул, в которых я узнаю органические остатки, микроскопические растения, инфузории…[225]
— И что же происходит? Очевидно, монеры поглощают эти субстанции?
— Совершенно верно, Мэтр. Органические частички входят в соприкосновение с полупрозрачными белковыми существами, раздражают их и…
— Точно! Я наблюдал этот феномен за тридцать лет до Хаксли…
— Вследствие чего происходит значительный прилив коллоидной субстанции[226], составляющей монеру… Затем органические частички обволакиваются ее массой и, погрузившись в нее, рассасываются — эндосмос[227] поглощает их.
— Достаточно. Теперь сфотографируйте препараты. Я, со своей стороны, обработаю реактивами оставшуюся в пробирке растительную слизь. После чего осторожно наберем два кубометра воды, полной этих микроорганизмов, и, избавившись от чугунного балласта, будем подумывать о возвращении на поверхность.
Зоолог, оправившись от своих первоначальных страхов, приникнув глазом к окуляру, погрузился в созерцание. Его томила такая жажда познания тайн природы, что даже тревожные слова капитана были забыты. Господину Синтезу пришлось вмешаться и напомнить, что пора заняться фотографиями. Господин Артур навел портативный фотоаппарат, достал пластины с желатино-бромовым покрытием, но тут в третий раз задребезжал звонок телефона.
Поглощенный своим делом старик приготовился уж было резко отбрить непрошеного собеседника. Роже-Адамс услышал, как, поднося к уху трубку, он бормотал себе под нос:
— Положительно, они сговорились мешать нам работать!.. Когда меня нет рядом, они теряют головы.
Прежде еще, чем он успел спросить, капитан ли Кристиан у телефона, до него долетел быстрый, взволнованный голос офицера:
— Мэтр, началась гроза… Буря страшной силы… Все небо в пламени… Мы среди огня.
— Намочите цепи громоотводов.
— Сделано уже полчаса назад.
— Так чего ж вы боитесь?
— Молния попала уже дважды. Один человек убит.
Две долгие минуты телефон молчал. Господин Синтез, как всегда владея собой, поднял, в свою очередь, трубку. Ответил чей-то голос. Это был уже не капитан Кристиан. Господин Синтез узнал голос первого помощника.
— Мэтр! Молния разбила гик[228] бригантины и ударила в полуют. В ваших апартаментах начался пожар.
ebooksa