— Нет. Именно в этот момент аппарат перестал работать.
— Кстати сказать, Мэтр на такой глубине в безопасности, поскольку волнение моря достаточно поверхностно. Но, к сожалению, могу себе представить, как он беспокоится. Думаю, надо любой ценой попытаться поднять «Крот».
— Как прикажете, командир.
— Я нуждаюсь сейчас не только в повиновении, но и в совете. В сложившихся обстоятельствах я должен принять к сведению чужую точку зрения не столько по причине ответственности, весь груз которой лежит на мне, сколько ввиду опасности, представляемой самим маневром.
— Мое мнение, командир, — раз вы делаете мне честь им интересоваться, — состоит в том, что в данный момент совершить подъем, невозможно.
— Ах, если бы как-нибудь восстановить связь!
Заменив на палубе Алексиса Фармака, который с самого начала бури блуждал по кораблю как потерянная душа, капитан поставил его в известность о том, что произошло, и расспросил о природе аварии и способах ее устранения.
Химик, хорошо знакомый не только с устройством всех узлов телефона, но и с необходимыми для его работы условиями, а также с законами, согласно которым тот действует, тщательно осмотрел аппарат и не нашел ни малейших повреждений.
— Должно быть, гроза повлияла, как это часто случается с телеграфными аппаратами, — уклончиво ответил ученый. — Но ведь грозы проходят…
Все думы были передуманы, все вопросы были заданы, а ответы получены посреди страшного непрекращающегося грохота, которого, казалось, никто не замечал. Все члены экипажа, вплоть до самой мелкой сошки, были поглощены важностью задач, стоявших перед ними.
Но что бы ни происходило, необходимо было выбрать ту или иную тактику. На данный момент, казалось бы, превалировала тактика выжидательная. К тому же проволочка не могла очень уж затянуться, ибо как ни устрашающи казались содрогания природы вблизи экватора, они в то же время обычно весьма скоротечны.
И вот на черном как смола горизонте наметилась полоска посветлей, барометр стал понемногу подниматься. Молнии сверкали чуть реже, а гром уже не успевал за вспышкой, и в прежнем сплошном грохоте наметились некоторые паузы. Один лишь ветер прибавил скорости. Но в своем хаотическом движении он уносил с собою тучи, казалось мчавшиеся наперегонки, соревнуясь, кто быстрее, как бешеные волны прилива во время весеннего равноденствия.
Затем, в широких разрывах туч, показалась небесная синева. Выглянуло желтоватое, затуманенное солнце. После этого могучий порыв смел последние черные космы. Ураган помчал вдаль свой разрушительный гнев. Если б не все еще неспокойное море, свидетели разразившейся бури могли б вообразить, что просто видели кошмарный сон.
— Максимум через час волнение уляжется, — заявил капитан, все еще судорожно сжимавший телефонную трубку.
— Совершенно верно, через часок, — подтвердил старший помощник. — К счастью, все эти рифы образуют неодолимый барьер приливу из открытого моря и таким образом гасят волнение внутри бассейна.
Алексис Фармак, по-прежнему неотрывно ломая голову над неразрешимой загадкой, изумился, видя, что даже после исчезновения грозовых туч связь не возобновилась.
— Решительно, эта авария, — вклинился он в разговор двух моряков, — имеет иную причину, чем повреждение электропроводки. Возможно, причина кроется где-нибудь за пределами аппарата. Не кажется ли вам, что скручивание такого кабеля могло привести к повреждению гуттаперчевой изоляции? Так как вы стравили метров двадцать пять — тридцать, быть может, где-нибудь образовалась опасная петля, ставшая причиной повреждения изоляции? Я выдвигаю перед вами такую гипотезу за неимением никакого другого более разумного объяснения.
— Возможно, вы правы, — ответил капитан, радостно хватаясь за эту надежду. — Ничего не стоит накрутить часть кабеля на катушку, дабы восстановив строго вертикальное положение, сделать его менее гибким, не подвергая в то же время ударам волн.
Сказано — сделано. Механикам дана команда осторожно начать операцию. Два блока вращаются слаженно, кабель наматывается на чугунную катушку ровно, без рывков.
Но странная вещь, громадный вес подводного аппарата не делает кабель более упругим, не натягивает его — трос остается таким податливым, что машинам не надо прилагать ни малейших сил. И вдруг его обрывок появляется над поверхностью вод и, задев за релинги, скручивается на палубе.
ebooksa