— Невозможен? Почему?
— А потому, что на простейшие одноклеточные организмы, в большинстве своем микроскопические, невозможно воздействовать посредством наших инструментов. Структура их очень проста и заключается в слипании клеток, вот почему шутник, вроде производителя «слоноподобных крыс», не сможет их модифицировать.
— Хорошо. Соглашусь с вами, что на данный момент это невозможно. Но позднее не станете ли вы импровизировать, создавая монстров, или возобновлять исчезнувшие типы, видоизменяя ныне существующие?
— Вы уж слишком всерьез воспринимаете остроумную шутку или, точнее, обыкновенное мальчишество. Я просто хотел немного позубоскалить. К тому же господин Синтез, как никто, сведущ в естественной истории, он сразу бы заметил подвох, и несладко бы пришлось мистификатору.
— Вот такое мне приятно слышать. Будь по-вашему, сочтем это шуткой. Но, кстати сказать, где мы сейчас находимся? Не знаю, каково ваше мнение, но мне кажется, что мы продвигаемся вперед достаточно медленно. Судя по тем типам, о которых вы докладываете Мэтру, предшествующая человеку серия слишком долго остается на стадии низших организмов.
— Вы заблуждаетесь, и ваши опасения напрасны. Наоборот, эволюция происходит с изумительной скоростью. Я поразился, когда обнаружил, что мы подошли уже к шестой ступени, предшествующей появлению человечества.
— Сколько всего ступеней в этой цепи совершенствования?
— Ровно двадцать две, включая человека.
— Признаться, мне не слишком хорошо известна эта цепь.
— Дайте-ка я грубо, но ясно несколькими штрихами набросаю вам генеалогическое древо. Это позволит единым взглядом окинуть всю картину последовательного изменения видов. — Зоолог лихо нарисовал на подвернувшемся листке бумаги схему. — Вот вам это символическое древо, изображенное, каюсь, в несколько варварском виде с художественной точки зрения.
— Отлично. Теперь я прекрасно вижу, куда продвинулся опыт. Мы подошли к брюхоногим[298].
— Осмотрев мою коллекцию фотографий, вы увидите, что они отличаются от предшествующих планеад следующими характеристиками…
— Извините. Разрешите одно замечание?
— Весь к вашим услугам.
— Видите ли, если я в общих чертах и знаком с теориями происхождения видов и эволюции, то совершенный профан в области естественной истории.
— Вы клевещете на себя!
— Помилуйте, какие между нами комплименты! Ну так вот, зная общую доктрину, я не знаю ее механизма или, если угодно, материальных фактов, на которых она зиждется. Прошу вас идти от частного к общему, то есть от монеры к брюхоногим, а не наоборот. В этом случае предпочтительнее анализ, а не синтез.
— Вы совершенно правы. Постараюсь быть кратким. Думаю, излишне вновь описывать монеру, вы все это знаете так же хорошо, как и я. Вот, кстати, разные типы этой клетки-матери, найденной нами вместе с bathybius hæckelii, чьи поиски едва не закончились так трагически… Это были protomyxa aurantiaca, vampyrelles, protononas и так далее. Их форма и вид постоянно изменялись.
— Совершенно верно.
— Этому типу, который мы так долго изучали, пришла на смену одноклеточная амеба. Первый феномен дифференциации, происходящий в
ebooksa