Джиму даже в голову не пришло, что за мысли ее мучили.
— Слушай, — продолжал он, — самородок я отдал. А стоил он куда больше, чем Кридов пояс. Крид это видел, меняться не хотел, но я его уговорил. Потом уговорил уехать из поселка — выйти на Бэннокскую дорогу, остановить почтовую карету и провести в Бэнноке несколько дней. Ему до смерти хотелось узнать, в чем дело, только я, само собой, ничего не сказал… Потом пришел сюда, отдал Келлзу пояс, наплел, будто в потемках выследил Крида, прикончил и сбросил в глубокую яму. А Келлз и Пирс даже не слушали, что я там болтал. Пояс я принес, а больше им ничего не надо. У золота голос громче, за ним бандиты ничего не слышат… А моя доля Кридова золота уже у меня в кармане. Вот смех-то! А мой… нет, твой самородок… жаль, конечно, что его больше нет… Да ничего не поделаешь, игру надо продолжать. Но у меня спрятано довольно мешочков и банок с золотом. Что мы будем делать? Ты же теперь моя жена. Господи, если мы как-нибудь отсюда выберемся, ты будешь богатая женщина!
Но Джоун не разделяла его радости, не понимала его приподнятого настроения. Она хорошо помнила, о чем говорили бандиты.
— Джим, милый, разве Келлз ничего не сказал тебе о следующем поручении? Клив тихо выругался, но все же голос прозвучал достаточно громко, так что Джоун проворно зажала ему рот рукой.
— Ты что, слышала и насчет Гулдена? — спросил он.
— Да.
— Жаль. Я не хотел тебе говорить. Ну, что ж… я получил второе задание. От него я увиливать не стану.
Джоун молча ухватилась за Джима. Она не могла вымолвить ни слова.
— Детка, не надо падать духом! — твердо сказал Джим. — С тех пор, как ты стала моей женой, я — взрослый мужчина. Теперь я доведу игру до конца. Не бойся за меня. Лучше подумай, когда нам бежать отсюда. Тут я во всем полагаюсь на тебя.
— Но… Джим, — простонала Джоун, — ты сам обезумел, как эти бандиты. Совсем не видишь опасности! Этот Гулден! Ты же не затеешь с ним драку в открытую? Не станешь стреляться? Ну скажи, что не станешь!
— Нет, Джоун. Как раз это я и сделаю. Я его подначу — и убью, — твердо ответил Джим. — Ты даже представить не можешь, какая у меня спорая рука. Да я сам тоже не знал, пока не попал на границу. А уж теперь-то знаю! Быстрее меня стреляет только Келлз. А Гулден… Что Гулден? Просто огромный бык. Еле ворочает свою тушу. Я сяду с ним за карты, к чему-нибудь придерусь и застрелю. На этот раз он не отделается ухом, я его убью. Теперь-то меня на это хватит! Келлз клялся, что, если я ему помогу, он все для меня сделает. И я ему помогу — кто знает, как еще все тут обернется. Келлз теряет власть. Если я останусь с ним, ты будешь в большей безопасности.
Джоун тяжело вздохнула. Да, Джим Клив действительно возмужал. Она отбросила все пустые женские опасения и приготовилась бесстрашно идти навстречу судьбе. Нет, она ни за что не усложнит ему задачу своим неверием в его силы.
— Мне тоже кажется, что план Келлза рушится, — горячо зашептала она, — я это чувствую. Он обречен, хоть сам того не знает. Все еще надеется, что-то придумывает. А когда все провалится, он станет опасен. Надо бежать, пока до этого не дошло. Ты вот говорил про Крида, а я подумала, может, нам тоже уйти ночью, а на другой день остановить почтовую карету на Бэннок?
. — Я уже думал об этом. Только понадобятся лошади.
— Давай лучше пойдем пешком. Так безопаснее: не надо ничего заранее подготавливать.
— Но ведь придется тащить оружие, еду… и потом не забывай о золоте. У меня там наберется песку фунтов пятьдесят, а то и больше. Оно все твое, Джоун… Оно тебе очень пригодится. Ты любишь красивые платья и все такое. И ты их получишь, не то я жив не буду.
— Тише! Чего говорить о такой чепухе, когда на карту поставлена наша жизнь! Дай мне еще подумать. Прямо голову сломать можно! Да, Джим, вот еще что: Пирс заметил, что поздно вечером тебя в хижине не бывает, и что-то заподозрил. Помнишь, он намекал Келлзу на женщину? Боюсь, он не просто что-то заподозрил, он нас выследил.
— Я тоже тогда перепугался, — в раздумье ответил Клив. — Да нет — он же поклялся, что ничего не знает.
— Джим, поверь женскому чутью. Пирс солгал. Под дулом твоего кольта. Он-то понимал, что, если выдаст себя хоть словом, ты его прикончишь. Смотри, берегись его!
Клив не ответил. Джоун вдруг поняла, что он ее не слушает — он отвернулся и застыл, подставив ухо теплому ветру и напряженно во что-то вслушиваясь.
ebooksa