Но Джон облегчения не чувствовал. И только посмотрев на Эмили, ощутил, что напряжение отпускает его. Поразительно, но Эмили удалось это! Он получит передышку. Починим магнитофон и, может быть, что-нибудь и придумаем. Если бы устроить какую-нибудь ловушку…
— Все хорошо? Теперь можно спать?
— Конечно, Эмили.
Девочка подбежала к Энджел:
— Пусть Джон ляжет на моей постели, а мы с тобой можем спать вместе.
Энджел взглянула на сестру полными слез глазами, порывисто обняла ее и спрятала лицо у нее на плече:
— Эмили, Эмили, он не причинит зла Луизе, как ты считаешь?
— Конечно, нет, детка, ведь ты никому не расскажешь.
— Не расскажу, не расскажу. О, я так не хочу быть гадкой и плохой!
— Ну хорошо, Энджел. Ложись. Я устрою постель Джону и приду к тебе.
Энджел улеглась. Эмили сказала Джону:
— Вы все-таки придерживайте Луизу, Мики и Корову. Сейчас она старается быть хорошей, но ведь с ней никогда не знаешь, что будет дальше.
Она приготовила постель и взяла свечу.
— Порядок, Джон? Можно гасить?
— Порядок.
В темноте Джон прилег на сосновые иглы. Куклы были втиснуты между ним и стеной. Все будет хорошо. Он что-нибудь придумает. Ловушку! Вот что нужно! Он придумает, как устроить ловушку. Он почувствовал, что Эмили тихонько стоит около него. Он не видел ее, но чувствовал ее присутствие.
— Джон, — прошептала она.
— Да, Эмили?
Она присела рядом и нащупала его руку.
— Простите меня, Джон. Я не хотела вести себя, как маленькая. Но я не могла. Мне было так плохо!