Главное, Волчок жив! Хоть и зол он был на него, но сейчас было не до этого. Жив-то жив, а здоров ли? Парашют почти не наполнился воздухом, и удар, наверное, был такой, что косточки затрещали. Только бы не совались к нему сразу с расспросами: что да как? Ведь человек, побывав на краю гибели, обычно впадает в состояние шока, в такие минуты его лучше не трогать.
Аргунов еще раз окинул взглядом место падения машины и поразился внезапному открытию. Даже если специально рассчитывать, вряд ли можно угодить так, чтобы не врезаться ни в одно из зданий. И хотя Волчок боролся до конца, Андрей понимал: машина не подчинилась ему полностью. Случилось чудо, и это чудо спасло жизнь сотням людей.
Машина упала метрах в двадцати от сборочного цеха. Она не взорвалась (на удивление), хотя и загорелась, обдав угол цеха керосиновой гарью, но подоспевшие пожарники быстро потушили огонь.
На черной «Волге» подъехал директор завода. Вылез, огляделся. Заметив Аргунова, быстро подошел к нему.
— Вы видели, как это произошло? — спросил Копытин.
— Видел.
— Как?
— Самолет попал в штопор.
— Что, летчик не справился с управлением?
«Вот оно… начались кривотолки!» — возмутился про себя Аргунов и сказал, как отрезал:
— А этого я не знаю!
Копытин разом сунул руки в карманы и отвернулся от испытателя. Лицо его потемнело от промозглого сырого ветра, сделалось отчужденным и злым.
«Не хотел бы я сейчас попасть ему под горячую руку», — зная крутой характер директора, подумал Аргунов.
— Поедем! — сказал Копытин и, не вынимая рук из карманов, двинулся к автомобилю. — В больницу! — приказал он шоферу и обернулся к Аргунову: — Волк без сознания. Перелом обеих ног, что-то с позвоночником.
В приемном покое они встретили врача летно-испытательной станции Колесову. Вид у нее был встревоженный. На немой вопрос директора она торопливо ответила:
— Вызвали профессора.
— Надежда есть? — властно спросил Копытин, глядя врачу прямо в глаза.
— Почти никакой. Очень маленькая… — поправилась Колесова. — Простите, я сейчас. — И она поспешно скрылась в дверях.
Копытин ходил из угла в угол, шумно пыхтел. Внезапно остановился у стола, на котором лежали разрезанная куртка и окровавленные ботинки.
— Это его?
ebooksa