— Да? Ну хорошо, хорошо, — слышалось в ответ.
Иван всегда терпеть не мог Баракова, а с тех пор, как тот стал предателем, Цыганков ненавидел его и не скрывал своей неприязни. Но Бараков словно не замечал этого. Он искал встреч с Цыганковым, всегда радостно жал ему руку и обязательно подолгу с ним говорил. О чем? Иван и сам толком не мог бы сказать: никогда он не слушал Баракова и при встречах думал об одном: как бы скорее избавиться от него.
Сначала Цыганков не придавал этим встречам значения, потом насторожился: уж не пронюхал ли что-нибудь полицай?
Усиленный интерес Баракова к Цыганкову встревожил и ребят.
— Что ему надо? — как-то спросил Цыганкова Шестеренко. — Не нравится мне это.
— А может, раз-два и готово? — предложил Кошелев.
— Что готово? — не понял Егор.
— Что, что, — рассердился Павел. — Какой ты беспонятливый. Избавиться надо от этого Баракова.
— Пока не стоит, — решил Иван. — Трудно это сделать: он один не появляется, да и немцы могут догадаться. Подожди, еще придет время.
А Бараков все не оставлял Ивана в покое. Однажды встретил его возле базара, по обыкновению говорил о чем-то, потом вдруг предложил:
— Шел бы, Иван, к нам. Парень ты смелый. Нам такие нужны.
— К кому это к вам? — насторожился Иван.
— Ну что ты прикидываешься? Вроде не понимаешь. К нам, к полицейским.
— В предатели? — уточнил Цыганков.
— Ты полегче. Думаешь, если я с тобой по-дружески, так все можно? За эти слова, знаешь, по головке не гладят. Предатели! Ишь, какой. Мы порядок наводим. Была раньше милиция, а теперь полиция. Понял? Вот и вся разница.
— Правда? — притворно удивился Иван. — А я думал…
— Меньше думай — легче жить, — посоветовал Бараков. — Все равно без дела шастаешь. А тут тебе занятие и опять же паек хороший. Мать небось голодает. Пожалел бы.
Иван быстро сообразил, как быть дальше. Раз зовет к себе, значит, ничего не знает, даже доверяет. А может, это ловушка? Нет, Бараков — мужик глуповатый, он особенно хитрить не умеет. Значит, не знает.
— Подумаю, — пообещал Иван.
— Сказал тебе, меньше думай, — повторил Барашков. — И не советуйся ни с кем. Хочешь — иди, а нет — пеняй на себя.